Тунгир смотрел на Иткара, курил трубку. После недолгого молчания сказал:
– Далеко тебе веслом воду резать… От Сенче-Ката до устья Чагвы будет шесть больших плесов и много маленьких, наверное, шестьдесят русских километров. Потом тебе по Чижапке булькать веслом до Вас-Югана больше десяти чумкасов. Мучей, петляющих поворотов, шибко много будет по Чижапке. Искрутилась река хуже кишки, шибко длинно по ней ехать…
Иткар решил до Вас-Югана своим ходом, на обласе, плыть. И вот сейчас Тунгир помогал ему готовить долбленку в далекий путь. Облас новый, выдолблен Тунгиром в прошлом году из громадной осины. И хотя облас лежал под крышей, в тени навеса, но днище порвало. В трех местах появились сквозные трещины. Вот и пришлось Иткару накладывать скобы из толстой проволоки, сплющенной и отожженной на углях костра, пришивать клепень вдоль трещин из железа, выкроенного из старого ведра. Клепень наложена с внешней стороны обласа. Чтобы не было течи, с внутренней стороны нужно проварить трещины кедровой смолой, серой. Этим-то и занимался сейчас Тунгир.
– У югов когда-то чумкас был равен пяти километрам. Какой величины чумкас у арьяхов? – спросил Иткар.
– Если на олене ехать зимой, то чумкас у хантов – семь русских километров. Если водой плыть по течению реки, то чумкас – десять верст. Может, меньше маленько, а может быть, больше…
– Понятно, выходит, мне нужно месить водичку веслом поболее трехсот километров.
– Так-так, триста русских километров надо тебе идти водой по реке Чижапка, – подтвердил Тунгир так, будто это расстояние измерено им с великой точностью.
Старый хант вынул из углей костра кочергу за рукоятку, обмотанную сырой брезентовой тряпкой, и начал плавить раскаленной полосой железа разложенные куски кедровой серы с примесью мелкой коры. Шипела, плавилась сера под раскаленным железом и кидала беловатый пар, пахнущий терпким смольем.
Облас был спущен на воду. Отплывал Иткар от берега Сенче-Ката утром. Заставляло его идти самосплавом по таежной реке то, что он все еще надеялся обнаружить где-то в берегах признак выброса нефти на дневную поверхность.
Вода в северных реках колыхнулась на убыль, и течение стало более сильным, резвым. Иткар надеялся, если не придется где-то задержаться, приплыть к устью Чижапки на седьмой день. Выйдет он на Вас-Юган и там в одном из ближних селений дождется рейсового самолета и улетит на Новый Юган, а уж оттуда, можно будет договориться, подкинут в Кайтёс.
Журчит напевно и весело вода под носом обласа: бу-уль, улю-лю. Один взмах весла, второй, третий… Быстро несется облас. Быстро гонит свои воды на убыль таежная дикуша Чагва, Белая Речка по-русски. Мелькают заводи с берегами, поросшими ярким краснопрутником, уплывают за спину береговые кромки, обжитые соснами. Зорко всматривается Иткар в береговые спады, крутояры, близко прижимает облас к безмолвным берегам. Ритмично постукивает желна, черный дятел, о дуплистый кедр.