– Не «вылезай», Югана, а па-ле-озой… Палеозойские отложения на большой глубине… – перебив эвенкийку, пояснил Андрей Шаманов.
– Хо, так-так, правильно сказал Шаман, – согласно кивнула головой Югана. – Иткар поедет в Томск. Надо Петку-журналиста искать там. Надо Петку Катыльгина звать на Вас-Юган, его перо дух правды…
– А может быть, прав Иткар, надо всем уехать из Улангая… Хотя бы к нам, в Кайтёс. – Помолчав, Власта Олеговна возразила своему предложению, сказала: – Нет уже смысла ехать вам в Кайтёс – рухнуло селение, как и Улангай. А вот в Нефтеюганск стоит поехать, город молодой, добролюдный.
– Хо, как можно ехать совсем? У родины нет крыльев и ног, она не ходит и не летает за тем, кто ушел с ее земли. У Шамана, вождя племени Кедра, есть своя земля; есть молодой вождь Орлан, которому надо передать великие урманы Вас-Югана, – сказала Югана по-эвенкийски и потом, посмотрев на Перуна Владимировича, пояснила по-русски: – Шаман и Таня Волнорезова да еще Петка-журналист пойдут с Иткаром искать, где живет «вылезай», – Югана посмотрела на Андрея и, спохватившись, поправилась: – Маленько плохо язык Юганы говорит русское слово – палезай…
– Па-ле-озой, – подсказал Андрей.
– Осенью Шаман, вождь племени Кедра, уведет к себе в Улангай Богиню, жену, – сказала Югана, заглянув в глаза Власте Олеговне, как бы прося согласия.
Не клеился послеобеденный разговор. На Андрея напала тоска, заныло сердце. Думал он о том, что ему уже сорок семь лет, а Богдане всего-навсего двадцать шесть. И может быть, Русина, мать Богданы, сейчас отговаривает дочь, просит, чтобы та одумалась и не выходила замуж за вдовца в годах. И только в глазах Перуна, этого великого потомка древних русских жрецов, черпал Андрей Шаманов поддержку: «В твоих жилах течет кровь вождей племени Кедра. В свои сорок семь лет ты еще мальчишка. Погляди на мою Власту Олеговну, она моложе меня на пятьдесят лет, А ты нос повесил…» От таких мыслей на душе Андрея стало легче, он улыбнулся, посмотрел в глаза Власте Олеговне, и та в ответ улыбнулась, потом, взглянув в окно, сказала:
– Наш дед Ефрем почту принес. У калитки машет рукой.
– Три письмеца пожаловали, – обрадованно сказал Перун Владимирович, когда Власта Олеговна принесла газеты, журналы, письма.
– Почитай-ка нам, Властушка, что там и откуда… – попросил Перун Владимирович.
Власта Олеговна села рядом с Перуном Владимировичем на стул с жестким сиденьем. Не любила сидеть она при гостях в мягком кресле. Взяв первый конверт наугад, вскрыла костяным ножом.
– Это пишет Агаша Немтырева из Медвежьего Мыса, – пробежав начало письма глазами, сказала Власта Олеговна и, улыбнувшись, посмотрела на Югану.