Анвар и большая страна (Бахревский) - страница 6

А Владас тоже знает кое-что.

Всё было тогда загадочно и просто. Люди были добрыми или злыми. Было страшно или хорошо. Больно или хорошо.

Лужа, которую мы переходили с мамой шесть раз в день, была нарядная, как петушиный хвост. Она мне сразу понравилась. Всё вокруг было серое: и небо, и таявший снег, и дома, а лужа была как петушиный хвост.

Мы всё ехали и ехали. Где-то в Рязани нас ждал отец. А мы приехали в серый город с красивой лужей возле столовой, и дальше ехать было не на чем.

Мы жили в Доме колхозника и ждали попутной машины, которая перевезла бы нас через Волгу, к железной дороге. Но машины проходили в обратную сторону. Все ждали, что Волга вскроется не нынче если, так завтра, и боялись её.

Неужели в сером городе нам придётся жить целых две недели, пока не сойдёт лёд, пока не наладят паром?

Город был серый, а я всё-таки радовался. Мы ехали на новое место. Старое осталось позади, запомнилось плохо — значит, и жалеть не надо. Старый дом был высокий. Вокруг него всегда стояли лужи, неинтересные, мутные. По лужам с утра до вечера бродили на ходулях мальчишки. У нашей хозяйки была дочь. Она сидела со мной, если взрослые уходили. Дочь была некрасивая и жадная. Она таскала из буфета сахар. Я никому не говорил об этом, и меня ставили в угол. Ставили потому, что я всё хватаю без спроса и могу вырасти жуликом.

Хорошо, что мы уехали из такого дома. Правда, хозяйская дочь показала мне буквы, но всё равно хорошо.

В столовой у нас появилась знакомая. Официантка тётя Домна. Она была высокая, толстая, с золотым зубом. Когда народу было немного, она подсаживалась к нам и рассказывала про своего старшего сына, полковника. Это он прислал деньги на золотой зуб.

В столовой нас все жалели и все успокаивали маму, говорили, что уладится.

Нам наконец повезло. Мы только что пришли с обеда, когда прибежала тётя Домна.

— Обоз на ту сторону! — сказала она. — Мужики в столовой обедают.

Мама надела пальто и забыла застегнуть пуговицы.

— Сиди тут, — сказала она мне, — чемоданы стереги. Побегу узнаю.

Они ушли, и я остался один.

Из нашего окна был виден двор столовой. Во дворе стояли лошади, запряжённые в сани. Лошадей было много, они стояли, уткнувшись мордами в охапки сена. По двору ходили люди в коричневых, как попоны, армяках. Я посмотрел немного на них и пошёл стеречь чемоданы.

Чемоданов было два. Один побольше, один поменьше. Лазить в чемоданы мне не разрешалось. А я очень любил копаться в большом. Там лежали ёлочные игрушки. Я потрогал замки. Они, конечно, были закрыты. Погладил чемодан. И вдруг увидел мамину сумочку. Сердце у меня защемило. Я подошёл к сумочке, открыл её и взял ключи.