— Мама просила.
Чуть не попросил булочку. Еле удержался. Вспомнил, что булочки были только по утрам. Впрочем, молоко тоже покупали утром, но у продавца еще оставалось немного. Я посмотрел, сколько заплатила женщина, и протянул деньги, которые дал мне Хенрик. Получил сдачу. Не считал, чтобы не злить его. Постоял в магазине еще немного, потому что дождь все еще шел.
Скоро будет зима. Всю прошлую неделю дули сильные ветры, которые сгибали деревья на польской улице. В парке я чувствовал под ногами замерзшую землю. Я не слишком страдал от холода в своем шкафу. Только волновался, что кончится керосин и я не смогу кипятить воду для чая. Хенрик тоже называл горячую воду с кусочками сахара «чай».
— Ты здесь новичок? — спросил продавец.
— Да, — ответил я. — Мы приехали на прошлой неделе.
— И правда, — сказал он, — я как-то утром видел тебя.
— Я был у врача, — сказал я.
Продавец вздохнул. Мне почему-то его вздох показался неискренним.
— Бедный, — сказал он. — Золотой был человек. А какой врач! Проклятые стукачи! В каком доме ты живешь?
В магазин вошли две женщины и вредный мальчишка. Я не ответил. Мальчишка осмотрел меня с ног до головы. Теперь я увидел, что он не такой большой, как казалось из окна. Может, потому, что другие дети были еще меньше. Я пошел к двери. Он тут же подставил мне ногу.
— Оставь, — сказала одна из женщин. — Ты уже начинаешь?
Это была его тетя, которая всегда кричала из окна:
— Янек, подлец, домой!
— Иду, тетя!
И не двигался с места.
— Новый мальчик, — сказал продавец, когда я открывал дверь.
Я выскочил на улицу. Они еще догадаются, что я нигде не живу. И что на всей улице нет никого нового. Теперь мне нельзя больше приходить сюда. Лучше уж я буду покупать в той лавке, которая на углу улицы Пекарей, где я в прошлый раз купил булочку. Люди в той лавке казались мне более приятными. Кроме того, оттуда мне было ближе к дому. Я, наверное, мог положиться и на привратника. Я не был уверен, что он мне поможет, но уж, конечно, не выдаст. Ведь это его доход.
Град смешался с дождем. Я поднял воротник и натянул фуражку на уши. И снова побежал. И вдруг столкнулся с мальчиком, который шел мне навстречу, и он упал на тротуар. Я опустил кошелку на землю и помог ему встать.
— Извини, — сказал я, — это не нарочно.
Но это оказался не мальчик. Это была та самая девочка. Она была готова расплакаться. Падая, сильно расшибла колено. Но сдержалась. Она меня сразу узнала. И даже пыталась улыбнуться.
— Это ты, — проговорила она. — Знаешь, доктора забрали.
— Знаю, — ответил я.
Мы прижались к стене дома, чтобы укрыться от дождя.