Легкий ветерок овевал разгоряченное лицо.
Максим преодолел секундное замешательство, медленно пошел в направлении ближайших обломков, частично оплавленных, но все же хранящих в своих очертаниях признаки рукотворных конструкций. Ни знаний, ни воображения не хватало, чтобы дорисовать их контуры, собрать в единое целое, представить, что же тут произошло, какие силы сошлись в схватке? За что и почему они сражались?
Ветер вдруг усилился, налетел порывом, вновь принес горьковатый запах.
«Откуда идет едкий дым, если битва произошла много веков назад?» – Максим обернулся и замер, внезапно заметив скопление бледных огоньков! Обломок, откуда они появились, высился, будто гора.
Зловещие светлячки не обратили внимания на одинокую человеческую фигуру, начали огибать техногенные утесы, и Шустов последовал за ними. Он понимал степень риска, но спросил себя: не сюда ли прорывались военные? Тревожащий запах был ему знаком, сразу вспомнилось побережье, сгоревший вертолет, – нет, пройти мимо нельзя.
Между обломками давней битвы он различал струящееся в воздухе марево. Загадочные энергетические явления протекали и тут. Рой огоньков сторонился их, двигался зигзагами, то взмывая вверх, то прижимаясь к остекленевшей земле.
Максим решил: если светлячки вдруг повернут в мою сторону, сразу же нырну под защиту марева, и они меня не тронут!
* * *
Запах гари становился все сильнее.
Исполинский фрагмент опаленной, вплавленной в почву конструкции темнел пробоинами, огромные надстройки образовывали рельеф его поверхности. Некоторые выглядели неповрежденными, но Шустов, изучив их долгим пристальным взглядом, подумал: спустя века тут вряд ли сохранились исправные системы или механизмы. Но, в таком случае, откуда взялись огоньки? Куда и зачем они направились?
Максим на некоторое время потерял их из вида и снова заметил лишь минут через пятнадцать. На небольшом пространстве, ограниченном фрагментами погибших в давней схватке исполинов, истекали дымом два сбитых вертолета. Вокруг валялись человеческие тела. Над ними роились огоньки.
Маскируясь в змеящемся вдоль земли неярком свечении, Шустов подкрался ближе.
Он больше не испытывал мистического трепета, лишь осознанное опасение, ведь теперь он знал: каждый блуждающий огонек представляет собой нейроматрицу, сгусток древнего сознания. Возникал вопрос, почему они появились из недр обломка давней битвы? Есть ли там внутри оборудование, аналогичное устройствам Святилищ?
Одна из человеческих фигур вдруг слабо пошевелилась.
«Нет! – Максима обдало холодом. – Нет! – мысленно закричал он, – не приближайтесь к нему! Это ловушка!»