– Какая же ты вредная, Агнешка, – пожурил он домоправительницу, когда та представила меня ему. – Ты хотела лишить меня общества такой симпатичной девицы и подсунуть мне этого старого греховодника, который пыжится как индюк, изображая из себя светило медицины.
– Зря вы так, Дмитрий Александрович, он же ведет себя в соответствии со своим статусом.
– Каким таким статусом? – въедливым голосом спросил старик.
– Он же академик, – ответила Агнесса, и некоторый укор прозвучал в ее голосе.
– Это какой такой академии? Не той ли самопальной Российской академии современных наук, куда всякие шаромыжники за пять тысяч американских денег вступают? Тоже мне, академики, – дед презрительно фыркнул, – это в мое время были академики: Сергей Львович Соболев, Мстислав Всеволодович Келдыш, Сергей Алексеевич Лебедев, Виктор Михайлович Глушков, да и другие им под стать, – титаны! Светочи! И звание это за особые заслуги перед наукой и государством давали! А сейчас, куда ни плюнешь, попадешь то в академика, то в академию, развелось их, как собак нерезаных. Так уж я лучше отдам себя в руки этой сестрички, которая хоть и без всяких степеней, зато, по отзывам моего внука, дело свое знает туго…
Агнесса Николаевна смиренно выслушала эту тираду, пожала плечами и выскользнула из комнаты, кинув на меня сочувственный взгляд, дескать, еще намучаешься…
Я попросила своего нового пациента лечь животом на диван и приспустить пижамные брюки, что он, стеная, послушно исполнил.
– Здесь болит? – я слегка нажала кончиками пальцев на кожу в области крестца.
– Болит, – поморщился Дмитрий Александрович, – но терпимо.
– Это хорошо, что терпимо, я сейчас слегка разомну больное место, а потом натру вам поясницу обезболивающей мазью.
– Как скажешь, сестричка.
Я начала массаж, бережно разминая старческую увядшую, похожую на пергамент кожу.
– Вы ведь на фронте были, да?
– Был, а как догадалась?
– Ну, во-первых, шрам у вас на спине, такой характерный, типичный для осколочного ранения, а во-вторых, вы меня сестричкой называете, так обычно ветераны войны медсестер зовут…
– Да, одной такой сестричке я жизнью обязан, она меня на себе в медсанбат под артобстрелом тащила… Худенькая, маленькая, а ведь живым доставила… Знаешь, что такое медсанбат?
– Знаю, у меня дед служил хирургом в медсанбате…
– А я сапером воевал… и ни разу не ошибся. Но под Ельней схлопотал осколок.
– Надо же, и мой дед был под Ельней…
– Так это, может, он мне тогда спину латал. Как его фамилия?
– Прохоров Алексей Михайлович.
– Нет, моего благодетеля звали Владимиром, и фамилия его была Норкин. Веселый такой, кучерявый, молодой, а голова – седая.