— С переменным успехом. Безусловно, школа магов — это лучше, чем обычная школа, но восхищение моими успехами со стороны преподавателей перечеркивала ненависть со стороны детей из знатных семей. Это унизительно, но нас четыре года подряд вносили в списки исходя из принадлежности к сословию. Мое имя было в самом конце.
— Я не знал о существовании таких списков. Мне очень жаль.
— Ничего, потом университет настоял, чтобы это практику отменили, — я махнул рукой. — Что было, то было и уже не вернется.
— А вам не хотелось узнать, что стало с теми, кто был вначале списка?
— Я и так знаю. Один спился и пять лет назад умер оттого, что осушил десятилитровый кубок красного вина. Другого разорвал на охоте кабан, а третьего заколол ревнивый муж. Те, кто живы, ведут бессмысленное существование богатых, знатных наследников древних уважаемых родов. Зачем спрашивается, они хотели стать магами? Те силы, что у них когда-то были теперь растрачены впустую.
— Детей со способностями все равно нельзя оставлять без присмотра.
— Вот и пусть их обучают частным образом. Сейчас в магической школе учится один мой знакомый. Это талантливый медиум, который далеко пойдет, если обеспечить ему достойные условия. Но он сирота, о его родителях ничего не известно, а приемным отцом является бедный рамедийский священник. В школу этот мальчик попал благодаря моей протекции. Если бы не это, его жизнь стала бы адом. Представляете, сын герцога и безродный сирота, сидящие за одним столом?
— Вы выросли, но внутри остались прежним. Чувство справедливости по-прежнему дает о себе знать.
— Полагаете, это плохо?
— Вы тоже можете ошибаться. Вдруг, настаивая на своем вы не правы?
— Это я как-нибудь переживу. Потом мне не так уж часто приходится принимать решения и соответственно ошибаться.
— Да, реже, чем мне… — грустно вздохнул Фаусмин, но тут же спохватился. — Но я не ошибаюсь. Император никогда не ошибается.
Все же, в нашем правителе есть что-то человеческое. Немного, но есть.
Тут меня разобрал громкий смех, заставивший уткнуться в гриву лошади. Животное недовольно мотнуло головой и замедлило темп. Белка, разглядывавшая нас с еловой ветки, фыркнула и убежала.
— Эдвин, что с вами? — озадаченно спросил Фаусмин.
— Подумал… — сквозь смех сказал я, утирая выступившие слезы. — Вернее представил. Если бы только все эти напыщенные болваны тогда знали, что мне вот так в неофициальной обстановке доведется ехать с вами, у них бы случился смертельный разлив желчи.
— Но вы никогда не сможете рассказать об этом. Наше путешествие тайное, — напомнил император.