— Давайте выпьем за наш фантастический коллектив! — провозгласил Влад.
— Наш? — ворчливо шепнула Крикуненко Черепу. — Вот оно, молодое поколение — и жить торопится, и чувствовать спешит…
— Анжелочка, вы знаете, как я уважаю нашего Олега Викторовича. Но, между нами говоря, именно этого человека, — Черемшанов указал глазами на Вопилова, — я хотел бы видеть главным редактором «Девиантных». Это полководец! За ним любой пойдет на край света! А наш Олежек-то, вы и сами понимаете, тютя.
— Для вас, Петр Данилыч, любой воспитанный человек будет тютей, — насмешливо бросила ему Корикова.
— А мы кажется, не с вами разговариваем, — высокомерно заметила ей Крикуненко.
— Потише надо сплетничать, Анжелика Серафимовна, — отвечала Корикова.
— Алиночка, что вы, какие сплетни! — заюлил Череп. — Надо различать, когда человек сплетничает, а когда высказывает свою точку зрения. Вот и я хотел сказать Анжелике Серафимовне, как глубоко я восхищаюсь выдержкой и хладнокровием нашего Олега Викторовича. Это же Штирлиц! Это же… это же… Муций Сцевола, не побоюсь этого слова!
— Ну вы сказанули! — засмеялась Алина.
— Сами вы Муции! — заорал порядочно уже поддатый Ростунов. — Эй, вы, давайте выпьем! Ты, Муций, иди сюда. И ты тоже, — позвал он Вопилова и Стражнецкого. Те о чем-то эмоционально, но тихо спорили поодаль. Наконец, Костик опрокинул еще рюмку и поискал глазами Алину. Но та уже разговаривала с Филатовым. Стражнецкий терпеть не мог фотокора. А уж после недавней стычки в «Стельке» у него просто руки чесались отомстить ему.
— Ну что, Костик, дубль два? Наш ответ Филатычу? — подначивал его Влад. — Смотри, сейчас он твою Алину в два счета уведет из стойла…
Тут Серега сделал музыку громче и раскоординированно задергал нескладными конечностями. На пятачок потянулись и другие. Воспользовавшись моментом, Костик подскочил к Алине. Танец был его козырем — не зря родители с третьего по восьмой класс таскали его в бальную студию. В одном кружке с ними жеманно покачивала сухощавыми бедрами Анжелика Серафимовна и перетаптывался на толстых ногах-ластах Ростунов.
Филатову не понравились происки Стражнецкого. Нет, он не имел на Корикову никаких видов — за долгие месяцы работы бок о бок она стала для него своим парнем. Но чтобы вот так нагло у него из-под носа уводили бабу, и кто? Этот нагламуренный Костик? Этот самовлюбленный красавчик, который то и дело смотрится в зеркальце, которое у него всегда лежит в кармане пиджака? Все это Филатова — гордого южного человека, в чьих жилах текла гремучая помесь русской и чеченской кровей — взбесило до невозможности.