Дождь не хлынул на землю, но спустился медленно и по-хозяйски.
Гарик с Вовиком спрятались под своей лодкой, поставленной косо на весло. Такое укрытие годится, если дождик налетит мимоходом, налетит, только чтобы освежить летний денек. Однако этот дождь, судя по всему, пришел с солидными полномочиями: неторопливый, но педантичный, он основался с явным намерением нигде не оставить сухого уголка. Да, у природы испортилось настроение, и к тому, надо полагать, были свои причины. Но Гарик с Вовиком, безусловно, предпочли бы, чтобы природа продолжала улыбаться, пусть и фальшиво.
Некоторое время друзья провели в молчании, грея друг друга спинами. Вдруг Гарик толкнул Вовика локтем:
– Слушай, Вовик, – сказал он. – Я тут вот о чем подумал. Здорово все сегодня получилось.
– Чего же здорового? – усмехнулся Вовик.
– Как же, такое приключение! Будет о чем вспомнить. И тетенька эта на берегу…
– Дурак ты, – ответил Вовик после некоторого раздумья. – Тетеньку сейчас кто-нибудь имеет, а мы сидим под лодкой и бронхит себе наживаем.
Этот небольшой разговор не удовлетворил ни того, ни другого. Приятели опять умолкли и продолжили коротать непогоду, сидя спиной к спине.
Между тем воздушная атака не прекращалась. Дождь разыскал приятелей в их убежище и теперь захлестывал косыми очередями. Когда их терпение кончилось, Гарик с Вовиком предприняли героическую ответную операцию: прямо под дождем они сумели установить палатку. Конечно, она стала криво и крыша ее собирала воду, прогнувшись, словно сыр на старом бутерброде, но уже то, что палатка не падала, было достижением. После того как приятели забрались под спасительный брезент, их противостояние с природой приняло позиционный характер. Сколько воды еще было у неба в решете, знало только оно само; а Гарику с Вовиком предстояло выяснить свой ресурс терпения.
В таком положении ничего больше не оставалось, как сидеть и это самое положение обсуждать. К сожалению, в оценках своих приятели сильно разошлись.
– Нечего нам киснуть, – призывал Гарик. – Какое путешествие бывает без приключений!
– Хорошее, – уныло отвечал Вовик. – Хорошее путешествие бывает без таких приключений.
– У природы нет плохой погоды! – бодрясь, восклицал Гарик.
– Дурак! – возражал Вовик. – А это что? – И он бил кулаком в крышу палатки, просевшую от воды.
А природе на эти разговоры было наплевать, точнее сказать – наплакать. Может, и нет у нее плохой погоды, но плаксивое настроение, точно, бывает. Казалось, она сама забыла причину своих рыданий, но уже не в силах уняться, словно в беззвучной истерике, лила и лила медленные слезы и пьянела от собственных слез. Дождь смыл с нее косметику; лицо ее состарилось и подурнело в эти часы. Трудно любить такую природу, поэтому и любители, и родные дети ее – все попрятались.