Со временем их общение перестало ограничиваться одной только исповедальней. В присутственные дни отца Михаила Аида Васильевна нарочно оставалась в храме убираться. Она знала, что потом, по окончании и служб и дел, он пригласит ее в трапезную, чтобы поговорить и выпить чаю с сахаром на уголке стола.
Мы сказали уже, кем виделся отец Михаил Аиде Васильевне, но что он сам в ней нашел – этого мы понять не можем. Странно, не правда ли: здоровый мужик, пусть и духовного звания, пьет жидкий чай со старухой и слушает ее басни о каких-то хлебных карточках, об эвакуации и о похоронах Сталина. Кое-кто на нашей улице высказывался потом, что, мол, отец Михаил уже тогда нацелился на Аидину квартиру. Но за такие слова этот кое-кто будет на том свете лизать сковородки.
Мы говорим о чуде, а всякое чудо есть тайна. Когда Аида Васильевна захворала и не могла больше ходить в храм, отец Михаил стал сам ее навещать. Теперь уже он у нее сделался «прихожанином». Он доставал для нее дорогие лекарства и даже нанял за свои деньги медсестру-сиделку. Правда, Аида Васильевна все равно не выздоровела. Незадолго перед тем, как отойти, она призналась отцу Михаилу, что умирает счастливой.
– Почему? – спросил он.
– Потому что есть человек, который закроет мне глаза, – ответила Аида Васильевна.
А потом она скончалась и унесла в могилу свое неведение насчет истинного морального облика ее духовника и друга.
Такая вот история со старушкой. Имеет ли она прямое отношение к дальнейшим действиям отца Михаила – этому доказательств нет. Впрочем, мы и без доказательств знаем, что имеет.
А дальнейшие его действия были следующие. Завершив все обряды, связанные с погребением Аиды Васильевны, отец Михаил сел в последнюю свою недобитую машину и приехал в Посад. Здесь он обнял и расцеловал свое изумленное семейство, а вечером, когда дети легли спать, долго шептался с Вероникой. Они оба тихонько плакали и снова шептались до самого утра, а о чем – не секрет, потому что скоро об этом уже шепталась вся наша улица.
Новая сплетня об отце Михаиле перелетала с участка на участок, и была она интереснее всех старых.
– Ну дела! – удивлялись соседи. – Видать, у батюшки крышу-то совсем снесло.
Что ни говори, а повод ко всеобщему недоумению он подал весомый. И вовсе не тем, что воссоединился с семьей и якобы покончил с пьянством. Многие из нас завязывают периодически, и никого это особенно не удивляет. Но отец Михаил решил отказаться от доходного места, а это был поступок куда посерьезнее. К пьянству всегда можно вернуться, а места такого уж будет не сыскать. Народ решил, что батюшка сбрендил, и других причин его поступка не видел. Ходили, правда, слухи о какой-то московской бабушке, которая померла и отписала отцу Михаилу квартиру, но никто не связывал эти два события вместе.