Тополь угомонился, отодвинулся и снова открыл Саше вид на соседний дом, светившийся вразброс полудюжиной неспящих окон. Назад в постель Урусову не хотелось: в душе его еще не простыло трагическое послевкусие приснившегося кошмара. Вместо того чтобы вернуться в кровать, Саша, поискав под стулом, достал оттуда в твердом кожаном футляре восьмикратный полевой бинокль. Утвердив локти на подоконнике, Урусов приставил бинокль к глазам и стал наводить резкость по окнам противоположного дома. Но ему не удалось завершить фокусировку: что-то внезапно застило видимость. Саша вздрогнул и отпрянул от окуляров. Прямо перед ним на карнизе, бесшумно, словно в давешнем кошмаре, выросла чья-то тень. На Урусова отчетливо потянуло рыбой. Он включил настольную лампу, и, вспыхнув золотом, свет вернули два огромных зрачка, которые, впрочем, быстро сузились и превратились в обычные подозрительные кошачьи щелки. Зверь держал в зубах связку воблы, явно украденную на чьем-то балконе; хвост его настороженно подрагивал.
– Фу, Сема! Ты меня напугал, – сказал Урусов укоризненно, но тут же, разглядев воблу, улыбнулся.
Сема был тот самый кот, которого Саша застал на следующий день у своего компьютера. Как его звали по-настоящему и в какой квартире разбойник был прописан, Урусов не знал; кот отзывался на Сашей придуманное имя и приходил по карнизу то справа, то слева, наведываясь иногда даже зимой через открытую форточку.
– А скажи-ка, негодник, где ты спер воблу? – спросил его Урусов. И, не дождавшись ответа, предложил: – Давай, Семен, поменяемся: ты мне рыбу, а я тебе «Вискас»?
Сема что-то муркнул, но добычу попридержал. Тогда Урусов применил хитрость: он пошел на кухню и нарочно громко хлопнул холодильником. Кот перевел уши во фронтальное положение, секунду подумал и спрыгнул с подоконника, негромко охнув и громыхнув воблой при приземлении. По всему было заметно, что Сема хорошо ориентируется в этой квартире: нимало не дичась, он уверенно зашагал на Сашин призыв, волоча между передних лап свое рыбное ожерелье. Урусов выложил ему на блюдце дежурную порцию дурно пахнувших кошачьих фрикаделек и сел на стул в ожидании, когда гость выпустит из зубов свою добычу. Силой отнять у кота рыбу Урусов не решался. Однажды Сема вот так же притащил к нему в дом пойманного голубя и казнил несчастную птицу прямо на Сашиных глазах. При этом зверь так свирепо рычал и замахивался на Урусова лапой, что тот не отважился напасть на него даже со шваброй.
Однако сушеная рыба не имела такой ценности, как живая птица, и Сема предпочел ей «Вискас». Пока он порывисто, по-собачьи насыщался, Саша, улучив момент, ловко его обокрал. Наевшись, кот поискал глазами оставленную добычу, но не нашел и осуждающе посмотрел на Урусова. Затем он почесался, облизал себе грудь, встал, потянувшись, и с достоинством удалился из кухни.