— Ты же понимаешь, что запираться глупо? — его благородие отложил листок в сторону и уставился на нее.
Лена вглядывалась в листок, надеясь рассмотреть, что там написано, но написанные от руки каракули отказывались складываться в слова.
— Я вообще ничего не понимаю, — она устало потерла руками лицо и покосилась на стул, около стола. — Мне кажется — я сошла с ума или сплю, — в этот момент она опять начала надеться, что сейчас проснется.
— Нет, это я не понимаю, зачем все усложнять, — вздохнул его благородие и причмокнул губами. — Почему ты так глупо себя выдала, мне не интересно. Просто расскажи, каким образом ты проникла за предел и как тебе удалось уничтожить двух мор-глутов?
— Да это все бред какой-то… — она чувствовала, что впадает в истерику, дальше слова полились сами по себе: — Какой еще предел?! Какие мор-глуты?! Мне наплевать на все это и на все эти ваши дурацкие бумажки! И что это за цирк?! Какой-то загримированный урод, дурацкий подвал и парочка идиотов в форме?! Что вам от меня надо?! Где я?
Лена так и стояла посреди кабинета, сжав кулаки. Рыдания сдавили горло, и она замолчала, глотая слезы, пытаясь не разреветься и отводя взгляд от синевато-бледного лица дознавателя.
— Это ты тут цирк устраиваешь, — он поморщился. — Не хочешь по-хорошему, будешь разговаривать с ним.
Он тронул пресс-папье. Воздух вокруг него чуть колыхнулся, словно от сильного жара, бронзовый грифон шевельнул крыльями и переступил лапами на черной каменной подставке.
Лена шарахнулась назад, но ожившая фигурка притягивала к себе. Не было никакой возможности противиться этому притяжению. Глаза теперь казались полыхающими угольками и смотрели в самую душу.
— Как ты оказалась за пределом?
Этот голос бил уже не в уши, он выжигал вопросы в самом разуме, причиняя ужасную боль. Лена хотела заткнуть уши, но руки отказывались слушаться,
— Кто провел тебя? Кто показал тебе путь?
Она не понимала, кто ее спрашивает, странный незнакомец или бронзовое чудовище. Но с каждой секундой боль все нарастала. Она начала задыхаться, а вопросы все звенели и звенели у нее в голове, отражаясь эхом, пока не слились в единую какофонию. Ее единственным желанием стало ответить на эти проклятые вопросы. В этом виделся весь смысл жизни — прошлой, настоящей и будущей. Она отчаянно искала эти ответы, но ничего не понимала.
— Кто? Кто? Кто?
Лена не могла отвести глаза от полыхающих огоньками глаз грифона. Казалось, они заполнили собой всю комнату. Она перестала что-либо видеть перед собой, кроме багровых вспышек. В тот момент, когда казалось, что выдержать больше невозможно, за сплошной пеленой красного света стали различаться мелькающие тени.