Уцепившись за них, как за последнюю надежду на спасение, она всматривалась и всматривалась. И чем явственнее проступали эти силуэты, тем глуше становилась боль, отступая, но продолжая понукать ее не отворачиваться и прорываться за красную завесу.
Полыхающая стена постепенно истончалась и вот Лена отчетливо видела перед собой старуху. Около нее, цепляясь за подол длинной черной юбки, стояла маленькая светловолосая девочка. Девочка испуганно оглядывалась на что-то, что оставалось невидимым для Лены. Старуха же, уставившись перед собой невидящим взглядом, шевелила губами. Лицо девочки исказилось испугом, она плакала и теребила бабку за подол, цепляясь, пыталась забраться на руки, но старуха была подобна статуе и даже не взглянула в ее сторону.
Внезапно появился еще один человек, а может, не человек… Со страшным лицом, выпученными глазами, в старинном мундире и высоких сапогах, он выплыл словно из ниоткуда, и здорово походил на Петра Первого, как не абсурдно это звучит. Он не шел, он именно плыл над землей, немного склонившись вперед, как будто что-то невидимое удерживало его, не давало упасть.
Лена не слышала ни звука, но она видела, как кричит девочка. Человек словно врезался в невидимую стену, образованную низко стелящимся туманом, что расплылся вокруг старухи, и в тот же миг вспыхнул. Старуха не шевельнулась.
Лена со странным чувством смотрела, как человек-факел метался вокруг старухи. На мгновение ей показалось, что она когда-то уже видела это. Она не чувствовала жара, но ощущала запах горелой плоти. Сильно закружилась голова, и затошнило. А вой этого человека, неожиданно разорвавший безмолвие происходящего, почти заглушил проклятый вопрошающий шепот. Она очень хотела отвести глаза и стряхнуть это кошмарное виденье.
Но в этот миг старуха ожила. Она взяла девочку на руки и медленно закружилась. Она вращалась все быстрее и быстрее. Потом ее скорость стала просто неправдоподобной. Лена была настолько измучена, что не удивилась даже, когда ноги старухи оторвались от земли, а над ее головой возник небольшой смерч. Черная воронка постепенно разрасталась, и старуха поднимала вверх девочку. Она продолжала что-то бормотать, но что именно, Лена по-прежнему не слышала. Зато она видела, как разметались седые волосы, они извивались подобно змеям и поднимались вверх.
Девочка стала пугающе неподвижна и равнодушна, точно теперь она не принадлежала этому миру. Ни один волосок не шелохнулся на ее голове. Она словно попала в «глаз тайфуна», где, за стеной урагана, царит полная безмятежность.