— Закрой рот, дорогая, будь так добра, — говорит ей Марвин. — Видишь же, что ей и так тяжко.
— Господи ты Боже мой, да что ж это такое-то, — причитает Дорис, глядя на меня, на обстановку, на загаженный пол — ничто не ускользает от ее взора.
Огромная и неподвижная туша, я лежу, как пойманный старый сокол, с широко открытыми глазами, не мигая. Я буду молчать. Пусть грешат сами. Марвин встает на колени:
— Мама, ты слышишь меня? Понимаешь, что я говорю?
Незнакомец посасывает свои усы, словно в них содержится вкусный нектар. На меня он не смотрит.
— Она не совсем в себе, — говорит он. — Сознание у нее явно спутанное. Говорю вам, мистер Шипли, возвращался от соседа и услышал стоны. Зашел посмотреть, а тут она.
— Вот спасибо-то вам, мистер Лиз, — щебечет Дорис. — Мы с Марвом не забудем.
Марвин долго смотрит на незнакомца недоверчивым взглядом.
— Угу. Только что ж вы сразу в полицию не пошли?
Мужчина вскидывает руки:
— Ну я ж вам сказал, сперва надо было домой заскочить…
— Сказали, сказали.
Я благодарна Марвину. Его так просто не проведешь. В глубине души я даже рада его видеть. Но за эту радость я себя презираю. Неужели я так плоха, что готова радоваться, когда меня поймали, взяли живой?
Я ловлю взгляд незнакомца и изо всех сил стараюсь показать ему свое презрение. Он знает, что ум мой ясен. Это видно по его глазам. Они несчастны и полны страха. Он протягивает ко мне руки.
— А что я мог поделать, скажите мне? — мямлит он. — Для вашего же блага старался.
Он все смотрит в мои глаза. Что-то не дает ему отвести взгляд. К своему удивлению, я понимаю, что он ждет моего прощения. Я почти готова сказать — знаю, знаю, ничего вы не могли поделать и мне не за что вас винить. Но получается совсем не то.
— Ничто нас не остановит… — Это мои первые слова за сегодняшний день, и выходит хрипло. — Мы с этим рождаемся — все лезем и лезем не в свои дела, ничто нас не остановит.
Он смотрит на Марвина и пожимает плечами.
— Не в себе, — говорит он. — Говорил же вам.
Марвин пытается меня поднять.
— Давай, мама, попробуй встать. Сможешь идти? Вот так, я тебя держу.
Незнакомец хочет взять меня под другую руку, но я вырываюсь.
— Не прикасайтесь ко мне! Руки прочь.
— Хорошо, хорошо, — беспомощно бормочет он, отступая. — Помочь же хотел…
— Ну что вы огрызаетесь, мама? — воспитывает меня Дорис. — Мистер Лиз, между прочим, спас вам жизнь.
Утверждение настолько абсурдно, что я готова рассмеяться, но потом я смотрю в глаза незнакомца и вспоминаю, что вчера было что-то еще, что-то помимо рассказанных нами друг другу историй, и заявление невестки больше не кажется мне таким уж смешным. В порыве не осознанного мною чувства я протягиваю руку и беру его за запястье.