Дар Демона (Веденеева, Авалонская) - страница 71

— А если сделает? — заинтересовался Тонгил. Свою идею Мэль высказывал с такой жутковатой обыденностью, что Арону вдруг захотелось узнать, к чему приведет полукровку его извращенная логика.

— Тогда можно будет отправить пару пальцев… Или лучше сразу глаз? — полуэльф хмыкнул, явно задумавшись.

— Не надо, — умоляюще донеслось с кровати. — Не надо, пожалуйста!

Мэль подмигнул Арону так, чтобы эльфенок не увидел, и повернулся к будущей жертве, развивая мысль, — а ухо, высокородный Тималь, я тебе сам отрежу, да так быстро, что даже заметить не успеешь.

— Не надо! Господин! — подросток, все еще бледный от пережитого, сел на кровати, просяще глядя на Тонгила. Должно быть, несмотря на происшедшее в лабораториях, маг из них двоих казался ему менее страшным. — Господин! Не позволяйте ему!

Арон вздохнул и, забрав у Мэля свиток, сунул вздрогнувшему эльфенку, добавил сверху один из камней:

— Объясни, откуда это у тебя взялось. Если скажешь правду, не будем посылать твоему отцу никакого подарка.

Интерлюдия 2.

Существо внутри Горы проснулось. Потянулось в сонной истоме, кольцами свивая чешуйчатое тело, открыло пасть, выпустив облако ядовитого пара, и скользнуло в узкий темный ход. Вырытый в незапамятные времена, ход вел на внешнюю сторону, в Просторную Пещеру; там всегда горел теплый огонь, маленькие двуногие приносили туда вкусную пищу. Существо заторопилось — Его сон был долог, Оно успело изрядно проголодаться.

Но Просторная Пещера под высоким сводом оказалась странно тихой, совсем не такой, как обычно. Не горел теплый огонь, не суетились вокруг Существа маленькие двуногие, никто не касался благоговейно Его прекрасной чешуи, не втирал благовония, не предлагал еду…

Маленьких двуногих больше не было, только черными проплешинами выделялись на полу кучи пепла.

На внешней стороне не оказалось ни двуногих, ни пищи. Такого никогда не случалось прежде, и долгие часы Существо то потерянно скользило по пещере, то замирало, размышляя. Существо было голодно, Существу было одиноко, Существо тосковало… потом Существо начало вспоминать.

В прежние года в памяти не было нужды, но теперь осколки прошлого замелькали перед Его мысленным взором. Это прошлое было полным ярких красок, громких звуков — так непохожих на благоговейный шепот маленьких двуногих — и ощущений, как приятных, так и болезненных. Существо заколебалось — уже очень давно Оно не испытывало боли. Существо знало, что боль — это плохо.

Но голод вернулся с новой силой — и Существо решилось… Хотя выход из пещеры оказался завален, оплавленная груда камней не могла стать для Существа серьезной преградой.