— Пока не решил…
— Если вы хотите его прикончить, то напрасно. Гнеушев — прирожденный убийца. Он ловок, силен и невероятно коварен. Это высочайший профессионал. Но в этой папочке лежат сведения, против которых он бессилен. Может, они не убьют его, но раздавят окончательно. Гнеушев, как ни странно, ужасно щепетилен в вопросах морали. Дворянин!
— Не любите вы дворян и интеллигентов, — заметил Соколов.
— А вы?
— Лишь бы человек был хороший.
— Вернемся к существу вопроса, — продолжал Недошивин. — Вы согласны на мои условия?
Капитан молчал, напряженно думая.
— Если с усыновлением возникнут трудности, как мне вас найти?
— Об усыновлении не может быть и речи, — мгновенно возразил Недошивин. — Только опекунство.
— Кто отец ребенка? — спросил Соколов.
— В принципе это можно выяснить с помощью анализа крови. Но не нужно.
— Последний вопрос. Ваши бывшие друзья, конечно, паскудники. Но я тоже мужчина и, в конце концов, могу их как-то понять. Ну напились, ну не выдержали, кобели. Но зачем убивать?!
— Этого я не знаю, — грустно ответил Недошивин.
— Черт с тобой, майор, — сказал Соколов, неожиданно повеселев. — Врешь ты или нет, но мальчишка важнее всего. Не буду я трогать твоих дружков и волновать твоего драгоценного начальника. Живите спокойно, государственные устроители, раз совесть позволяет.
— Кстати, майор, — перед расставанием не удержался Соколов. — Мы своих агентов не сдаем. Это тебе маленькая месть за мою «халатность».
— Один-один, — засмеялся Недошивин, и смех его вдруг так понравился Соколову, что он сам невольно засмеялся. — Ничья, капитан.
Глава двадцать вторая
Половинкин спасает революцию
Из-за поворота вылетела старая, в нескольких местах проржавевшая «шестерка». На полном ходу, противно взвизгнув тормозами, она крутанулась на месте и остановилась. Из машины выскочил небритый широкоплечий парень в камуфляжной форме. Не обращая внимания на остальных, он бросился к Крекшину.
— Сильно тебя зацепило, братишка?
— Бандитская пуля, — отшутился Крекшин.
— Вот суки! — возмутился десантник. — Уже по народу стреляют! Ничего! На всех патронов не хватит! Мы этого кошмара на улице Язова еще достанем!
— Постой, — заволновался Сорняков. — Ты о чем, десантура?
Парень взглянул на него как на сумасшедшего.
— Не понял… Вы что, не знаете ничего? Ночью был государственный переворот. Горбачев арестован. К власти пришло Ге-Ка-Че-Пе… Тьфу, и не выговоришь сразу! Демократия в опасности! Свобода в опасности! Снова по углам шушукаться будем. Понятно?
Первой пришла в себя от неожиданной новости Варя.
— Раненых много? — деловито спросила она.