— Как ты думаешь, капитан, почему я тебе мальчишку дарю? Думаешь, мне твоего пацаненка жалко? Жалко у пчелки — знаешь где?
— Так, значит, вы… — ужаснулся Соколов.
— Догадался? С тобой будет легко работать. Да, капитан! На воробышка твоего, как на живца, мы и поймаем этого третьего. Возьмем его, ястребочка, за кадычок и посмотрим в его честные глаза при ярком свете настольной лампы.
Соколов обхватил руками голову.
— Так и держали бы мальчонку в детском доме! — с ненавистью воскликнул он.
— Хлопотно это, — объяснил Рябов. — И не решится наш ястребок в детский дом сунуться у всех на виду.
— Анастас Григорьевич, — собрав последние остатки трезвой воли, спросил Соколов, — кто убил Лизу?
— Кого? — удивился генерал. — Ах, ты про это… Слушай, какая тебе разница? Неужели ты не понял, что и девка твоя, и этот… как бишь его? Чижиков? Снегирев? Они все и ты сам попали в такой переплет, где ничья личная воля ничего уже не решает. Ты расскажи мне лучше, не было ли в деле Половинкиной чего-нибудь… как это сказать… странного, необъяснимого.
— Было, — согласился капитан. — И Палисадов об этом знает. По первоначальному заключению медэксперта девушка скончалась от удушения. Но при этом она странным образом потеряла много крови. Между тем на месте преступления не было найдено следов крови. В окончательном заключении, которое делали товарищи из Города, этот факт зафиксирован не был.
— Хм, — задумался Рябов. — Как это может быть? И почему Палисадов мне об этом не сказал?
— Вы же приказали ему спустить дело на тормозах. Ну, он и спустил. Я хорошо знаю Диму. Он никогда не делает лишнего. Но при этом всё протоколирует для себя лично.
— Засранец! — возмутился генерал.
— Да уж, — невесело усмехнулся Соколов, — похоже, я уже начинаю на вас работать.
— Бывает потеря крови от удушения?
— Бывает. Но не в таком количестве.
— Ясно. Ясно, что ничего не ясно. Что еще? По лицу твоему вижу, знаешь что-то еще.
— В ночь убийства в Малютов пришел один старец. Говорят, знаменитый в церковной среде и не только в церковной. Я имел с ним разговор. Так он сказал, что убийство Лизы — это преступление ритуальное.
— Как? — не понял генерал.
— Ритуальное, связанное с каким-то сатанинским культом. Старик пытался мне это объяснить, но я ничего из его слов не понял и решил, что он сумасшедший. И только когда эксперт сказал о потере крови, я подумал, что старик, может, и не сумасшедший вовсе. Тогда я познакомился с Вирским…
— С кем?! — закричал Рябов, вскочив с кресла. — Сказать тебе? Но учти, капитан… После того, что скажу, мы с тобой будем связаны крепко-накрепко!