— Слышь, Петруха, это что за мухомор с тобой приехал? — громко, не стесняясь Тихона, спросил он священника. — На бомжа, типа, не похож. Человек — не человек…
Однако Тихон не обиделся. Он вскочил, подбежал к Чемадурову, обогнув длинный стол, и низко поклонился ему.
— А, так ты дурачок? — сразу понял Чемадуров и успокоился. — Из Красавки по дороге взяли? Слышь, дурачок! — спросил он Тихона, не замечая, как страшно бледнеет Чикомасов, а дьякон странно глядит куда-то в сторону. — Слышь, чокнутый! Ты чего мне кланялся? Уважаешь меня?
— Не вас, — отвечал старец, — а страдания ваши.
— Откуда тебе, сморчок, знать, сколько я по жизни пострадал? — надменно спросил Семен Маркович.
— Вы еще не страдали, — отвечал старец, говоря тихо, но все за столом замолчали. — Вам еще только предстоит пострадать.
Семен Маркович перегнулся через стол, дыхнул в лицо отцу Тихону водкой с семгой и рявкнул:
— Хрен! Пусть теперь другие страдают! Тут всё мое! И все мои!
— Вот за это я вам и поклонился, — невозмутимо продолжал старец. — Гордые у вас планы, значит, и грехи будут великие. Много вам за них страданий будет.
— Понимает! — пораженно воскликнул Чемадуров. — Слышь, дурачок, а ты не дурак.
Семен Маркович Чемадуров родился сорок лет назад в Крестах. В школе был круглым отличником, но потом, как говорили в родном селе, «спутался». Институт бросил, отслужил в армии и занялся фарцой, продавая импортные приемники, джинсы и прочие соблазны материально ограниченной советской жизни.
Дважды его брали с поличным, но на мелочах. Наконец попался он крупно — на партии «американских» джинсов, пошитых то ли в Грузии, то ли в Одессе. И загремел Сёма на петлистую уральскую речку Вёлс сосны валить.
Вернулся без зубов, но такой же фартовый. Занялся делами более серьезными и вдруг таинственно исчез, отдав почти все деньги в долг знаменитому в криминальных кругах грузинскому теневому бизнесмену.
Когда грянула перестройка, Чемадуров объявился в СССР, но не в России, а в Грузии, где пришел к своему должнику с требованием вернуть должок. Грузин рассмеялся.
— Какой долг, генацвале! Садись за стол! Хлеб-соль кушать будем! Дела делать будем! Князем будешь! У меня три дочки, бери любую!
— Разные у нас дела, — возразил Чемадуров. — Верни деньги…
— Ай, нехорошо, Семен! Обидел ты меня! Я к тебе по-родственному, а ты волком смотришь! Другой живым бы от меня не вышел, но я тебя прощаю. Два дня, и чтоб тебя больше никогда не видели в Грузии.
Через два дня грузинский князь разбился насмерть в своем «мерседесе» на перевале Крестовский.