— Мама! А он опять не придет?
Вероника знала, что «он», который их похитил из этой гостиницы полгода назад, уже никуда и никогда не придет, но знать об этом ребенку не полагалось.
— Нет. Мы никого к нам не пустим.
На этом Аня успокоилась и в номере тут же уселась к компьютеру. Вероника только привела себя в порядок, как раздался мелодичный звук телефона.
— К вам Юлия Львовна, — сказала женщина снизу.
Это было сюрпризом. Понятно, что она узнала, где Вероника находится, от своего «мужа». Но вот так, тут же появиться без предварительного звонка? Очень на нее не похоже. Объяснение могло быть только одно — ее прислал олигарх, чтобы попытаться узнать что-то еще. Вдруг проговорится. В этом мире никто и никому не доверяет.
— Кто это? — забеспокоилась Аня.
А когда узнала, сделала свою фирменную мордочку. Она невзлюбила Юлю с тех пор, когда они втроем сидели взаперти у беглого майора ФСБ.
Но ничего нельзя было поделать. Пришлось принять гостью. И та сразу же полезла обниматься чуть ли не со слезами на глазах. В последний раз в аэропорту, когда Веронике пришлось имитировать свой отлет из Москвы, процедура прощания проходила значительно холоднее. Аня из своего угла еле слышно сказала: «Хай!» — и опять вся ушла в игру.
С самого начала разговор не клеился. Обе были напряжены, но потом Юлька спохватилась: «Что же я!» — и извлекла бутылку вина. Дальше она разговорилась, и Вероника тоже стала что-то отвечать. Разговор шел о московских новостях, и, как всегда, Юльку просто распирало, чтобы ими с кем-то поделиться и рассказать, где она сама присутствовала и кто там был. А Вероника делала вид, что ей очень интересно, и даже иногда задавала вопросы. Наконец список новостей истощился и разговор иссяк.
— Ты сюда надолго? — поинтересовалась подруга.
Если бы Вероника знала.
— Наверное, нет. Ане надо ходить в школу.
— Я не хочу в школу, — раздалось из угла. — Хочу отдохнуть.
Веронике пришлось изобразить из себя строгую мать и прочитать лекцию о необходимости учиться.
— Знаешь, — начала Юлька, — мне кажется, что ты на меня обижена. Я, наверное, наговорила тогда много лишнего, — имелось в виду их совместное пребывание в заключении. — Но ты прости меня. Я так нервничала. Дети остались одни. Не обижайся!
И она опять полезла обниматься. Насколько Вероника помнила, тогда она боялась не за детей, у которых было две няньки, а за то, что ей достанется от «мужа», потому что она пренебрегла мерами предосторожности, но сейчас, через полгода, это казалось не столь уж важным, чтобы ей об этом напоминать.
— Посиди подольше! — предложила Вероника, видя, что Юлька собралась было уходить.