Джон и Фред также выхватили свои револьверы и направили их на странную фигуру. Джон заметил ему хладнокровно:
— Не делайте глупостей! Спрячьте свой револьвер, так как если вы и не захотите нас пропустить вперед, то все-таки отступить придется вам.
— Ну, это мы увидим! Вы — негодяи, это я хорошо вижу, так как честный человек не станет забираться в дом тем путем, каким забрались вы!
Сыщики улыбнулись.
— Вы напрасно беспокоитесь, нас пригласила сюда письмом графиня Тортони с дочерью. Я — сыщик Джон Вильсон из Чикаго.
— Я вам не верю, — заявил патер, — покажите мне свои документы.
— Ну, это вздор, — заявил Джон спокойно, — дама, стоящая позади вас, наверно ничего не будет иметь против того, чтобы мы вошли наверх.
Слова эти сказаны были с целью отвратить на мгновенье внимание монаха. Действительно, монах слегка обернулся, но в ту же минуту Джон одним прыжком очутился рядом с противником, и этот не успел еще опомниться, как сыщик вырвал у него револьвер.
— Что вы себе позволяете, — сказал побежденный, — я управляющий этой дачи — Артур Керро.
Вид у него был ужасный. Глаза блестели, а лицо обнаруживало едва сдержанную злобу. Джон Вильсон отпустил его и, вежливо поклонившись, сказал:
— Я никогда не позволил бы себе так жестоко с вами поступить, если бы вы встретили нас мирно. Но о дальнейшем мы поговорим в комнате.
С этими словами сыщик отодвинул в сторону господина Керро и открыл дверь. Обоим вошедшим сыщикам представилась странная картина.
Маленькая кругленькая комнатка была обставлена с известной роскошью, но большую половину комнаты занимали 3 кровати, стоявшие близко друг к другу. На одной из них сидели прижавшись друг к другу две женщины, которые с ужасом смотрели на вошедших. Одна из них была уже пожилая особа с седыми волосами, одетая в черное платье.
Рядом с нею сидела молодая девушка удивительной красоты, с чудными светлыми волосами и выразительным лицом.
Лица обеих были бледны, а глаза красные и полные слез.
Кроме них в комнате стояла еще, прижавшись в угол, старая, скромно одетая женщина.
Сыщики поклонились, и Джон обратился к сидевшим на постели дамам:
— Простите, сударыни, простите нам нашу смелость. Я — Джон Вильсон, а это — мой брат и помощник Фред. Мы прибыли ночным поездом по вашему вызову.
— Так это вы! — воскликнула графиня, — я, конечно, очень рада. Но как вы вошли в дом?
— Ваше письмо, сударыня, — сказал Джон, — подсказывало мне, что вы находитесь в большой опасности. Я выехал поэтому немедленно. Прибыв сюда, мы долго и тщетно звонили сначала у ворот, а потом у входа. Когда нам никто не открыл, мы влезли через окно бельэтажа. В первой же комнате нам удалось обезвредить человека, который вам мог бы быть вредным.