Несмотря на то что Джек не знал, как могут выглядеть Долины в этом месте, и боялся этого, он все более и более склонялся к мысли, что зелье Спиди — единственно возможный выход из создавшегося положения. Он сделает глоток, перенесется туда, пройдет там милю — от силы две — на запад, сделает еще один глоток и снова очутится в Соединенных Штатах, достаточно далеко от этого ужасного места. Возможно, в Бушвилле или даже в Пембруке.
Когда мне было шесть, когда Джеку было шесть. Когда…
Джек поднял ящик с «Будвайзером», подошел к двери и пнул ее ногой… Высокий мускулистый ковбой с длинными руками, похожий на Рэндольфа Скотта, стоял в проеме и смотрел прямо на него.
— Привет, Джек! — сказал он, и Джек с неописуемым ужасом заметил, что его глазные яблоки желтые, как цыплячий пух. — Разве тебе никто не говорил, что ты должен вернуться? Или у тебя проблемы со слухом?
Джек стоял с ящиком «Будвайзера» в дрожащих руках и не отрываясь смотрел на ковбоя. Внезапно страшная мысль возникла в его сознании — именно он, этот человек с мертвыми желтыми глазами, повстречался ему в тоннеле на Милл-роуд.
— Оставь меня в покое, — сказал он.
Человек подошел поближе:
— Тебе сказали, что ты должен вернуться. Ты понял?
Джек отпрянул назад. За его спиной была холодная стена. Ковбой, похожий на Рэндольфа Скотта, склонился над ним, и Джек почувствовал мертвенный запах могилы.
2
Во вторник между полуднем, когда Джек приступил к работе, и четырьмя часами, когда дискотека Апдайка наполнилась пьяной толпой, телефон с надписью «ПРОДОЛЖИТЕЛЬНОСТЬ РАЗГОВОРА НЕ БОЛЕЕ ТРЕХ МИНУТ» звонил дважды. Когда он звонил в первый раз, Джек не испугался — звонил всего-навсего агент по распространению заказов Объединенного фонда. Два часа спустя, когда Джек выносил пустые бутылки, телефон затрезвонил снова. На этот раз Джек вскинулся, как зверь, почувствовавший в сухом лесу запах гари. Только почуял Джек не огонь, а лед. Он повернулся к телефону, который был в четырех шагах от него, и услышал, как хрустнули шейные позвонки. Ему показалось, что сейчас он увидит телефон, покрытый корочкой льда. Лед, искрящийся на черном пластике корпуса, лед, голубой и тонкий, острый как нож, сосульками свисающий с диска и монетоприемника… Но телефон выглядел, как все нормальные телефоны. Холод и смерть таились внутри него.
— Джек! — крикнул Смоуки. — Да подойди же к этому долбаному телефону! За что я тебе деньги плачу?
Джек обернулся на голос Смоуки, дрожа, словно загнанный конь. Но Смоуки смотрел в сторону с таким же безразличным выражением лица, какое было у него, когда он ударил Лори. Джек подошел к телефону, не чувствуя под собой ног, все глубже и глубже погружаясь в море ледяного мрака, чувствуя, как руки покрываются гусиной кожей, как замирает и останавливается сердце.