Нед Макнелли, его незаменимый помощник, подсказал ему, что впереди не что иное, как озеро Эри. Все потерянные дни и мили на деле оказались приобретенными.
Но перед тем как мальчик решил, что можно сделать очень ловко — что можно отправиться обратно в Долины, как только он будет уверен, что там безопасно: другими словами, когда дилижанс Моргана будет грохотать намного западнее того места, откуда он только что сбежал, — перед тем как сможет подумать об этом, он сначала должен отправиться в этот маленький дымный городок Анголу и выяснить, не произвел ли за это время Джек Сойер, Джеки, каких-либо изменений. Он пошел вдоль газона, двенадцатилетний мальчик в джинсах и куртке-шотландке, слишком высокий для своего возраста, уже начинающий выглядеть самостоятельным и с необычным, слишком беспокойным выражением на лице.
Пройдя уже полпути, Джек обнаружил, что снова думает на английском языке.
2
Много дней спустя и много миль западнее.
Человек по имени Бадди Паркинс из Кембриджа, Огайо, который подобрал на дороге высокого мальчика, называющего себя Льюисом Фарреном, обнаружил, что этот малыш Льюис выглядел так, будто постоянное волнение глубоко впиталось в кожу его лица. Ну, улыбнись же, сынок, ради себя самого хотя бы, хотел сказать ему Бадди. Но согласно его истории, мальчик повидал достаточно для своих двенадцати лет. Отец умер, мать больна, сам он послан к какой-то тете-учительнице на озеро Бакаи… На Льюиса Фаррена бед свалилось в избытке. Он выглядел так, будто у него не было больше пяти долларов с прошлого Рождества. Значит… Бадди решил, что в своем рассказе мальчик чего-то недоговаривает.
Во-первых, от него пахло фермой, а не городом. Бадди Паркинс со своими братьями обрабатывали три сотни акров земли недалеко от Аманды, милях в тридцати южнее Колумбуса, и Бадди знал, что в этом он не может ошибиться. От мальчика пахло, как в Кембридже, а Кембридж — деревня. Бадди родился и вырос с запахом фермы и конюшен, пшеницы и навоза, а грязные одежды мальчика распространяли все эти знакомые ароматы.
Миссис Фаррен, должно быть, ужасно больна, думал Бадди, если послала своего сына в дорогу в драных джинсах, настолько покрытых грязью, что они казались бронзовыми. А обувь! Кроссовки Льюиса Фаррена едва не падали с ног, шнурки связаны из кусков, а подошвы оторваны.
— Так значит, Льюис, они украли машину твоего отца?
— Ну да, как я и сказал. Мерзкие воришки — пришли среди ночи и увели ее прямо из гаража. Кто бы мог подумать, что они способны на это! Теперь нам придется много работать, чтобы скопить на новую. Вы меня понимаете?