Странно, почему он не окунул это в воду? Тогда он убил бы сразу и меня, и Волка, и всех животных.
Потом к нему вернулись знания, полученные в пятом классе школы. Как только электричество попадает в воду, оно может пойти куда угодно… в том числе и обратно в источник тока.
Изумленное лицо Волка, время от времени появлявшееся из воды, выбило эти мысли из головы Джека. Волк был еще жив, но почти погребен под тушей коровцы, которая, хоть и не была ранена, упала от страха. Руки Волка двигались с умопомрачительной скоростью. Когда Джек пробежал оставшееся расстояние, одна из этих рук бессильно упала и закачалась на поверхности ручья, как водяная лилия.
Не останавливаясь, Джек выставил левое плечо и врезался в коровцу, как Джек Армстронг из детских спортивных рассказов. Если бы на месте этого уменьшенного экземпляра находилась настоящая корова, то Джеку вряд ли удалось бы сдвинуть ее с места. Но это животное было в два раза меньше коровы, и усилия Джека увенчались успехом. Получив толчок, коровца потеряла равновесие, завалилась на бок, не удержавшись на своих тонких ногах, и рухнула на берег. Джек схватил Волка за руки и со всей мочи потянул.
Волк поднялся с такой же легкостью, с какой можно перевернуть в воде ствол дерева. Его глаза сверкали из-за полуприкрытых век, вода вытекала изо рта, из носа, из ушей. Губы посинели.
Зигзагообразные молнии сверкали то справа, то слева от того места, где стояли Джек с Волком, похожие на пару пьяниц, пытающихся танцевать вальс в плавательном бассейне. На дальнем берегу еще одна коровца разлетелась в куски — ее голова сейчас как раз катилась к воде. Горячие языки пламени блуждали по болоту — зарослям камыша и тростника, перекидываясь на сухую траву у подножия холма.
— Волк! — закричал Джек. — Ради всего святого, Волк!
— О-у-у-у! — простонал Волк. — О-о-о-у-у-у-у!
Теперь Джек увидел Моргана, стоящего на другом берегу, — высокая тощая фигура в черном плаще. Капюшон скрывал его бледное, вампироподобное лицо. Джек успел удивиться тому, как поработало волшебство Долин в интересах его свирепого дяди. Здесь Морган больше не был отвратительной грузной краснолицей жабой — со злостью в сердце и коварством в голове. Здесь, в Долинах, он приобрел небывалую уверенность в себе; его лицо преобразилось — в нем появилась холодная мужская красота.
Морган взмахнул серебристым шестом, как сказочной волшебной палочкой, и еще одна голубая молния рассекла воздух.
— Смотрите на меня, ты и твой тупой друг! — крикнул Морган. Его тонкие губы, вытянувшиеся в торжествующей улыбке, обнажили кривые желтые зубы. Первое впечатление Джека о красоте Моргана разрушилось раз и навсегда.