По этой команде мальчики рванулись вперед, как хорошо обученные псы. Джек успел разок ударить Стручка, но секунду спустя его руки были заломлены за спину.
— Тайте я еву вдежу! — завопил Зингер новым, гнусавым голосом. Его глаза сверкали от ненависти. — Я хочу хорошенько еву вдезать!
— Не сейчас, — сказал Гарднер. — Чуть попозже. Мы потом замолим этот грех, не правда ли, Санни?
— Я готов хоть весь тень стоять да коледях и забаливать этот гдех!
Словно проснувшись после очень долгого сна, Волк закряхтел и оглянулся по сторонам. Он увидел руки, державшие Джека, словно это был младенец. На удивление громкий и мощный рев сотряс стены комнаты:
— Нет! Отпустите его!
Гарднер с кошачьей грацией приблизился к не видящему его Волку, и это напомнило Джеку, как в том далеком грязном дворе Осмонд подходил к несчастному кучеру. Волк изогнулся колесом, вскрикнул и попытался схватить шприц рукой, тут Гарднер ловко остановил его и отвел руку, но так и не ввел снотворное.
Мальчики, имевшие обычный для «Дома Солнечного Света» изумленно-испуганный вид, теперь начали медленно отступать к двери. Никто из них не хотел связываться с таким большим яростным дураком, как Волк.
— ОТПУСТИТЕ ЕГО! Отпустите… его… отпустите…
— Волк!
— Джек… Джеки…
Волк посмотрел на него своими недоумевающими глазами, которые меняли цвет, словно калейдоскопы странной конструкции, — от светло-коричневого до оранжевого, от оранжевого до темно-красного. Он протянул к Джеку свои мохнатые руки, но в этот момент за его спиной появился Гектор Баст, и Волк как подкошенный рухнул на пол.
— Волк! Волк! — Джек смотрел на него полными слез и ярости глазами. — Если ты убил его, ты, сукин сын…
— Тшш, тихо, мистер Паркер, — прошептал Гарднер прямо в ухо, и Джек почувствовал, как холодный металл иглы входит в его руку. — Успокойся. Мы всего лишь собираемся зажечь маленький солнечный свет в твоей душе. А затем поглядим, понравится ли тебе таскать тележки по спиральной дороге. Аллилуйя.
С этим словом Джек провалился в небытие.
Аллилуйя… аллилуйя… аллилуйя…
1
Джек проснулся задолго до того, как это заметили, но он с трудом сознавал, кто он, где он и что с ним случилось, — он чувствовал себя как солдат, переживший яростный и продолжительный артиллерийский обстрел. Рука ныла в том месте, куда Гарднер вогнал металлическое жало шприца. Голова раскалывалась — казалось, пульсируют даже глазные яблоки. И еще ему очень хотелось пить.
Понимание происходящего начало возвращаться к нему, когда он попытался левой рукой потереть больное место на локтевом сгибе правой руки и не смог этого сделать. Его руки были словно заплетены в косичку. Джек ощутил запах старой отсыревшей брезентовой ткани — запах палатки бойскаутов, несколько лет провалявшейся на чердаке. И только теперь понял, что на нем надето.