Но казначей улыбался и ничего не отвечал воеводе.
Так и случилось, что Угловая башня всегда стояла пустой. Особой опасности в этом Аскольд не видел — по обе стороны находились два бастиона, с колдунами и крылатыми ратниками, да и призвать из казарм подмогу было делом минуты.
— Лучше осолдатить башни через одну, чем весь гарнизон по стенам размазать, — сказал тогда комендант, кладя конец спору казначея и воеводы; об этом и вспомнил Торвальд сейчас, паря в воздухе возле Угловой башни.
Все тогда думали об одном — не подберется ли враг незаметно к городу, а о том, что в пустых коридорах крепости могут затаиться изменники, никто и не заикнулся.
— Ты пришел один? — хриплый голос раздался из верхней стрельницы.
Гном прижался к стене и настороженно ловил каждое слово.
— Уверен, что никто не видел тебя?
Это был голос Руфуса.
Казначей стоял возле узкой бойницы.
Плечи его сгорбились, тело напряглось, голова поникла, словно у зверя, которого загнали в угол.
— Я имперский дознаватель, — грозные слова раскатились по башне громом, — и государев боярин, мне ли по углам таиться да прятаться?! Пусть все видят, куда иду и с кем разговариваю!
Тяжело гремя сапогами, вошел Боррояр.
Был он невысок ростом, широк в плечах и носил кольчугу из алого заговоренного золота. Его лицо, апоплексически красное, еще сильней потемнело, видно, давно уже не приходилось ему ходить по узким крепостным лестницам.
Черные с сединой усы были напомажены по столичной моде, а глаза казались узкими щелями, с кусочками льда внутри.
— Не хочу, чтобы нас видели вместе, — ответил Руфус, и в словах его не было обычной спеси.
— А нас увидят, — отвечал дознаватель. — Увидят завтра же утром, как я тебя закую в железные кандалы и отведу к Вратам, а оттуда — прямо на суд в Чернодубовом Дворце.
Голова Руфуса вжалась в плечи, он тихо зашипел:
— У нас договор, Боррояр!..
— Но ты же его не выполнил, я отпустил тебя под честное слово, не дал сослать тебя на Борожьи Рудники, — и где твоя благодарность? Первый год ты мне присылал отчет каждый месяц, потом все реже и вот теперь совсем про меня забыл.
— Работы много, — заизвивался Руфус. — Город растет, сам видишь; люди все прибывают. А из столицы помощи не дождаться; все сами, своими силами, вертимся как можем…
— Да ты, гляжу, в солдатиков заигрался! — Боррояр подошел поближе, и казначей невольно попятился, упершись спиной в окно. — Забыл, для чего ты здесь?
— Нет, боярин хороший, — оскалился Руфус. — Есть у меня отчет, и ты удивишься, его увидев; я не прислал его по очень важной причине — он не должен попасть в чужие руки.