— А как папа отнесся к тому, что ты не ночевала дома? — спросил Мартин, не долго думая.
Вовремя конечно! Вчера он об этом и не вспомнил.
— А я ему об этом не говорила, — Ульяна усмехнулась, — я ведь одна живу. К тому же я уже девочка взрослая. Вполне имею право не отчитываться перед отцом о своих действиях.
— Везет же некоторым! — позавидовала Настя, — А вот мне сейчас как всегда предстоит скандал.
Ульяна и Мартин переглянулись.
— Мы вчера об этом позаботились, — сообщил Мартин.
— Я сказала твоим родителям, что ты ночуешь у меня, — дополнила Ульяна.
— Иногда лучше сообщить, где ты находишься.
— Ну да, вы еще меня поучите, что лучше, а что хуже, — возмутилась Настасья, — Тоже мне, учителя нашлись.
— Мы тебе никто и учить не собираемся, — ответил за двоих Мартин, несколько оскорблено, — Просто когда-то ты станешь матерью, у тебя будут подобные проблемы, и ты поймешь своих родителей.
При мысли о том, что Настасья когда-то станет матерью, воображение Мартина быстро нарисовало картинку, на которой его Ульяна сидит в креслокачалке с кругленьким животиком и вяжет их еще не родившемуся малышу носочки, шапочки и еще чего там можно вязать. Он невольно улыбнулся и взглянул на Ульяну.
— Ну что, Настасья, ты мне расскажешь, как найти эту самую, у которой есть все для моей Золушки?
— Я слышала, что она уехала за границу и вышла замуж, — скривив мордашку, ответила Анастасия.
Виртуозно соврала!
— Это что значит, что я в пролете?
— Выходит, что так.
— Значит, Золушка, остаешься ты без принца временно!
— Подумаешь, я могу и другого найти! Было бы только желание.
Теперь уже и сама Ульяна приняла игру, которую еще вчера затеяла Настасья.
— А вот я другую Золушку уже найти вряд ли смогу, — вздохнул Мартин.
— Ты и не найдешь, — Настя усмехнулась, — да тебе пальцем помани, и любая девушка станет твоей «Золушкой».
— Выходит, что не любая, — Мартин снова глянул на Ульяну, все еще не понимая, почему у нее голубые глаза, — Да и как-то так вышло, что любая мне не нужна.
Что он говорил, а самое главное кому он все это говорил, и как. Он просто жаловался Настасье на ее лучшую подругу, как бы шутя, но при этом вполне серьезно, и самое главное с грустной улыбкой, которая, казалось, навечно поселилась в уголках его светло-розовых губ.
Он понял всего несколько минут назад, что никакая другая девушка ему не нужна. Ему нужна была только Ульяна. Он понял это, когда попросил сообщить о возможном отцовстве, а она рассмеялась. Он не знал, почему она смеялась, но ему и самому вдруг стало очень весело. Словно от одной ее улыбки мог таять лед, а ночью становилось светло, как днем.