— А как она отнеслась к тому, что ты живешь в Москве, а я в Лондоне?
— Обрадовалась, что ты меня отсюда заберешь. Я не стала ее расстраивать, и говорить, что собираюсь сначала доучиться.
— Ты не поедешь со мной в Англию? — он оторвался от работы, глядя на нее.
— Только если на каникулы, — она быстро успела сообразить, что если ответит категорическое «нет», то обидит его.
— Ну, вот и все на сегодня, пора бы и отдохнуть, — спустя какое-то время сказал Вангог.
— Я могу посмотреть? — нерешительно спросила Настена.
— Пока нет.
— Но почему?
— Он еще не готов.
Пойдем, я покажу тебе твою комнату, — предложил он, — нам надо хорошо выспаться. Завтрашний день ожидается не самым легким.
— Да, конечно, — легко согласилась она и последовала за ним.
Несмотря на усталость, Настена долго ворочалась и не могла заснуть. Казалось, в голове слишком много мыслей, которые не давали ей покоя, а весь сегодняшний день был слишком сильно похож на сказку, которая растает, как только она уснет. И завтра уже не будет никакого продолжения. И она проснется в своей собственной квартире, в своей постели. И увидит не Вангога, а маму с папой. И поймет, что это все ей приснилось. И значит, она ни за кого не выходит замуж, и с отцом жениха знакомиться не нужно, и не нужно объяснять родителям, что она хочет быть с Ваней, потому что она его любит…
Точно, ведь она его любит! Она призналась себе в этом только сейчас, хотя знала с самого начала. Она ведь и замуж за него согласилась выйти, потому что любила его. Она тогда не знала, что он настроен вполне серьезно. Она только хотела ему подыграть, хотя внутри себя мечтала, чтобы это не было игрой. И теперь она знала, что это не игра, но боялась, что это сон. Но еще она знала, что избавить от всех этих мыслей сможет только одно средство.
Она села на постели, еще раз подумала и все же решилась.
Вангог тоже не мог заснуть. Слишком хорошо все было сейчас, и значит, завтра придется ему очень сложно. Несмотря на то, что отец позволял ему и его сестре практически все, он все же был тираном. И он мог не позволить ему этот брак, или мог поставить одно очень важное условие, которое, он знал точно, не придется по душе Настасье.
— К тебе можно? — тихо спросила она, войдя к нему в комнату, — Я не могу заснуть.
Он ничего не ответил. Он не знал, что можно ей ответить. Он не для того столько себя сдерживал, чтобы она вот так просто пришла и разрушила все ограждения. Теперь он точно не сможет сдержать свое обещание.
Он молчал, а она прошла на другую сторону спальни и легла рядом под одеяло, не снимая махровый халат. Он повернулся к ней лицом.