ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
Ты не можешь всегда получать то, что хочешь
— Мэгги, что случилось?
— Ничего, — холодно говорит она.
— Ты злишься на меня? — удивляюсь я.
Она останавливается, поворачивается и смотрит прямо на меня. И вот оно — лицо девушки, которое одинаково во всех странах и которое означает: «Я зла на тебя, и ты должна знать почему, я ничего не собираюсь объяснять».
— Что я сделала?
— Что ты не сделала.
— Хорошо, что я не сделала?
— Это ты скажи мне, — говорит она и идет прочь.
Я обдумываю несколько возможных сценариев, что я такого не сделала, но не могу найти ответ.
— Мэгз. — Я следую за ней по коридору. — Прости меня за то, что я не сделала. Но я честно не знаю, о чем речь.
— Себастьян, — огрызается она.
— Эээ?
— Ты и Себастьян. Я прихожу в школу утром, и все о вас знают. Все, кроме меня. И я, предполагается, одна из твоих лучших подруг.
Мы уже около двери в аудиторию, где проводят общешкольное собрание и где мне придется лицом к лицу столкнуться с подругами Донны ЛаДонны и с теми, кто ее друзьями не являются, но очень хотят ими быть.
— Мэгги, — защищаюсь я. — Так уж вышло. И у меня не было времени позвонить тебе, я собиралась рассказать все сегодня утром.
— Лали знала, — говорит она.
— Лали все видела. Мы с ней были в бассейне, когда пришел Себастьян, чтобы встретить меня и проводить домой.
— И что?
— Перестань, Мэгвич. Не хватает еще, чтобы ты тоже злилась на меня.
— Посмотрим. — Она толкает дверь в аудиторию. — Поговорим об этом позже.
— Хорошо, — вздыхаю я, когда она уходит. Я крадусь вдоль задней стены, быстро спускаюсь по лестнице к своему месту, стараясь привлечь как можно меньше внимания, и когда я, наконец, подхожу к своему ряду, то понимаю, что что-то не так. Я проверяю прикрепленную табличку, на которой, как я и ожидала, написана буква «Б», что означает, что я ничего не перепутала. Все в порядке, это мой ряд, вот только мое место занято — там сидит Донна ЛаДонна. Я оглядываюсь в поисках Себастьяна, но его нет. Трус. У меня же нет выбора, и я намерена сама выпутаться из сложившейся ситуации.
— Извини, — говорю я, проходя мимо Сюзи Бэк, которая последние три года каждый день носит исключительно черную одежду, Ральфа Боменски, болезненно бледного парня, чей отец владеет заправочной станцией и заставляет Ральфи работать там в любую погоду, и Эллен Брэк, в которой почти два метра роста, и она всегда выглядит так, словно хочет сжаться в маленький комочек и испариться — сейчас я ее понимаю, как никогда. Следующая на моем пути — Донна ЛаДонна. Ее волосы напоминают гигантский пушистый белый одуванчик, который закрывает всем остальным обзор. Она с большим воодушевлением разговаривает с Тимми Брюстером — это самая долгая беседа между ними, которую я когда-либо видела. Ее голос такой громкий, что его можно расслышать за три ряда.