– Да, это мой товарищ.
– Так нельзя ли мне его увидеть?
– Хорошо, я Вам его сейчас пришлю.
Через полминуты вышел ко мне молодцеватый кадет, прекрасно сложенный, высокого роста, с красивым лицом и необыкновенно мягким взглядом своих кротких и умных глаз. Я ожидал встретить мальчика, а видел перед собой юношу, которому можно было дать лет 17–18.
– Вы Аполлинарий Воскресенский?
– Да, – ответил он, – глядя на меня с некоторым недоумением.
– А я – Ваш двоюродный брат (я назвал свое имя), о котором Вы, вероятно, никогда и не слыхали.
На лице моего юного собеседника я прочел еще большее изумление.
– Ну, давайте же познакомимся…, – сказал я, протягивая ему руку, и мы облобызались родственным поцелуем.
Тут я рассказал ему вкоротке, откуда я, как попал в Петербург и как разыскал его. Он выразил свою радость и благодарил меня за то, что я разыскал его. Но разговаривать долго нам не пришлось. Раздался звонок, созывавший кадет не то к обеду, не то к каким упражнениям. Я успел только записать имя и адрес его бабушки, к которой обещал придти в субботу или в воскресенье: тогда собирался быть у ней и Аполлинарий, так как их по праздникам отпускают к родственникам.
Вечером отправился к графу Олсуфьеву, на обед по случаю дня рождения Юрия. К обеду собралось довольно много родственников графа, преимущественно Мейендорфы, также австрийский генерал Клепш, о котором я писал еще из Буйцев. Что обед (за столом было 18 чел<овек>) был на славу, конечно, и говорить нечего.
Я забыл упомянуть, что еще до обеда я вместе с Делормом отправился рыскать по Петербургу в поисках за более дешевой квартирой, так как решил остаться в Петербурге до окончательного решения вопроса в министерстве. Хотя граф и советовал мне немедленно ехать в Париж, но на подобный рискованный шаг я не решился. Нетрудно уехать, но как придется возвращаться, если из министерства ничего не выйдет, а свои средства истощатся. Поэтому решил ожидать в Петербурге решения вопроса о командировке, тем более время здесь будет для меня непотерянное. Позаймусь в Имп<ераторской> Публичной библиотеке, а между делом буду работать для журналов, с которыми завязал знакомство. После долгих скитаний по улицам и лазаний по этажам я наконец нашел подходящую комнату на Казанской улице недалеко от Публичной библиотеки, по очень сходной цене (20 руб<лей>) и оставил задаток, собираясь назавтра переселиться на новоселье.
28 октября, воскресенье . Утром собрался переезжать на новую квартиру, спросил счет, ожидая, что меня заставят расплатиться посуточно по полтора рубля, как и говорил управляющий, когда я приехал сюда. К моему крайнему изумлению, последний мне категорически заявил, что я должен уплатить 30 рублей, за месяц. Я, разумеется, заявил, что я желаю очистить его комнату и расплатиться посуточно, за три дня. На это я получил в ответ, что я подписал условие на месяц и, следовательно, должен уплатить за месяц, а там уж мое дело, хочу ли я оставаться или уезжать. Тут только я вспомнил, что в первый же день по приезде управляющий спросил мой паспорт и принес с собою квартирную книгу, в которую и попросил меня «вписать» свое имя, что я и сделал без всяких рассуждений, вовсе не подозревая, что меня заставили не просто «вписать» мое имя, а