– Господи, Спайк, ну ты и влип… – прошептал я. Он даже не смотрел на меня.
– Все оказалось гениально просто, чувак, верно?
– Какое на хер гениально? Гений долбаный…
– Эй, я понимаю…
– Да ты понимаешь, чего наделал, недоумок?! – заорал я, но он только засмеялся:
– Наконец-то и ко мне пришел белый пароход.
– Ага, линкор для проклятых идиотов!
Он продолжал смеяться:
– Иди в жопу, Эл, со своими проповедями!
– Сам иди!
– Ты что, не понимаешь? Я ждал этого момента всю свою жизнь! Это же стоит не меньше двадцати тысяч, въезжай, дурья башка!
– Двадцать тысяч…
– Как минимум. А может, и больше.
– Неприятностей у тебя точно будет больше, поверь мне.
– Каких еще неприятностей? С чего? Никто об этом не знает, кроме нас с тобой, а ты ведь не станешь болтать, верно?
– Ну ты, бля, даешь! Да после пары пива ты сам начнешь болтать направо и налево о своих миллионах и не успеешь и глазом моргнуть…
– Я не проболтаюсь!
– Ага, а я – римский папа! Я – папа, бля, и у меня балкон размером с твою развалюху.
– Нуда?
– Ага, я там деньги складываю.
Спайк передернул плечами:
– Со следующей недели мне уже никогда больше не понадобятся твои деньги, понял, чувак?
В тот момент я едва сдержался, чтобы не врезать ему. Мне так хотелось просто выйти из гаража, сесть на «хонду» и уехать куда-нибудь подальше, где никто не знает, как меня зовут. На какой-нибудь остров в Шотландии, например. Снять домик на окраине тихой деревушки и подождать, пока кончится вся эта буча, хотя я чувствовал, что ждать, вероятно, придется долго. Что же, я бы смотрел из верхнего окна на незнакомую мне улицу, наблюдал за незнакомыми людьми, ходил по своим делам, никого не трогая и ни с кем не общаясь. Я послал бы маме открытку, что со мной типа все в порядке, я в безопасности, чтобы она не волновалась, устроился бы на работу рыбаком, отрастил бороду. Я бы гулял по пустынному пляжу, вдыхая морской ветер, чувствуя, как мелкий песок сечет мне лицо, и слизывал бы с губ морскую соль. Вечерами я садился бы в дальний угол бара и медленно тянул свое пиво, и постепенно лицо и руки мои загорели и огрубели бы. И я бы встретил женщину с черными глазами и сильными руками, честную женщину, которая не падает в обморок при виде вспоротого рыбьего брюха. Мы с ней развели бы огород, и у нас в теплой клети жил бы пушистый кролик. Или два. Но друзья остаются друзьями, даже если они ведут себя как полные недоумки, так что вариантов нет, кроме как принять все как есть, поднять руки вверх и сказать что-нибудь в том смысле, что я типа с тобой или там полагайся на меня…