— Я в паровоз дважды стрелял, сам не пойму.
— Догони его, разбей первый вагон, бей по колёсам, сбей с пути!
— Понял! — Павел отключился.
— Иваныч, газу!
Самоходка рванулась вперёд, раскачиваясь на неровностях. Вот они почти поравнялись с зенитной платформой. Борта её были разодраны, зенитное орудие сорвано с тумбы — кто-то из самоходчиков угодил. А впереди платформы — бронедрезина, из выхлопной трубы которой шёл сизый дым и надсадно ревел двигатель. «Так вот почему поезд идёт!» — дошло до Павла.
— Осколочно-фугасный!
— Готово!
— Иваныч, разворот вправо на сорок пять и тормози!
Самоходка крутанулась на одной гусенице и встала. Павел тут же выстрелил.
Тонкая, противопульная броня не выдержала попадания снаряда и проломилась. Внутри дрезины полыхнул взрыв.
Поезд прошёл по инерции ещё с полсотни метров и остановился.
— Иваныч, разворачивайся!
Самоходка взревела, развернулась, и Павел выстрелил по бронепоезду ещё раз. По другую его сторону слышались хлёсткие выстрелы других самоходок.
Внезапно стрельба прекратилась, зашипела рация: комбат спрашивал, всё ли в порядке.
— В полном, командир!
— Прекращай стрельбу. Немцы с нашей стороны выкинули белый флаг, сдаются. Ты со своей стороны присмотри, чтобы не сбежали.
— Есть!
Павел приказал Василию взять автомат, сам тоже подхватил ППШ. Они открыли люки, высунулись из рубки.
В стенке вагона открылась дверь, и из неё выглянул немец.
— Цурюк! — крикнул Павел и угрожающе повёл стволом автомата.
Немец скрылся в чреве вагона.
— Командир, ты чего — немецкий знаешь?
— Да как и ты, — слукавил Павел. — «Хенде хох», «хальт», «цурюк». По-моему, эти слова все фронтовики уже знают.
— Это больше в пехоте, да в разведке. Я вот, например, не знаю.
— Плохо, в школе надо было учить язык врага.
— Зачем он мне?
Снова заработала рация.
— Сазонов, перебирайся на нашу сторону.
Самоходка переехала железнодорожные пути.
Перед бронепоездом выстроилась вся его команда — человек около ста. Павел полагал, что немцев должно быть больше.
СУ-100 подъехала к своим. Павел выбрался из рубки и подбежал к машине комбата.
— Товарищ капитан! Ваше приказание выполнено, бронепоезд подбит.
— Молодец, лихо поработал! И бронепоезд задержал. Вот что, бери свой экипаж и пройди по поезду — не спрятался ли кто? Заодно посмотришь, чего мы там натворили.
— Есть.
Иван Иванович остался в самоходке, а Павел с заряжающим и наводчиком забрались в бронированный вагон. Здесь как будто бы Мамай прошёлся: пулемёты были сорваны с креплений, коробки с лентами валялись на полу. И трупы, трупы… Везде было полно крови. Вот почему так мало пленных.