Музыка закончилась. Сергей взял в руки микрофон и стал зачитывать текст обращения к немецким военнослужащим. Надо сказать, что Павел, прослушав текст звукового обращения, разочаровался. Это был набор идеологических штампов, на которые мог купиться только контуженый.
После того, как текст был зачитан, Сергей стал быстро убирать пластинки, закрывать патефон и выключать усилитель.
— Ты чего торопишься?
— Дислокацию менять будем. Нас уже наверняка засекли, сейчас огнём накроют.
И правда. Машина дёрнулась и поехала. Но не успели они проехать и ста метров, как на то место, где стояла машина, одна за другой угодили четыре миномётные мины. Стреляла немецкая батарея. Когда они отъехали ещё немного, по передовой ударили ещё четыре мины.
— Понял теперь?
— Понял.
— И вроде тыловая работа. Вот сегодня без потерь обошлись, а бывает — и машину в клочья разнесут, и от бойцов — одни куски мяса. Я не пугаю.
— Чего меня пугать? Я в танке не один раз горел, а страшнее этого ничего быть не может.
Сергей округлил глаза.
— Так ты танкист? А сюда как попал? К нам же со знанием немецкого берут.
— Вот потому и попал, что немецкий как родной знаю. В плену был. В общем — долгая история.
Больше Сергей с вопросами не лез. У него-то всё хорошо, погоны на плечах, наган в кобуре — биография чистая.
Километра через два они остановились.
— Место здесь удобное. Овражек небольшой — там машину спрячем. А рупоры к передовой подтащим. Тяжеленные железяки, двоим приходится нести. Провод протянем и вещать начнём. Тут до немецкой передовой всего-то метров сто пятьдесят.
Машину загнали в ложбину. Немного дальше склоны её становились круче, а сама она — глубже. Действительно овраг.
Спотыкаясь и чертыхаясь, они подтащили громкоговорители к траншее.
Солдаты встретили их матерком. Однако у каждого своя служба.
Размотали бухту с проводом, подключились, и всё началось снова — заезженные пластинки с песнями, чтение текста. На этот раз читал Павел.
Он ещё не успел закончить, как немцы накрыли громкоговоритель из реактивных миномётов, прозванных на фронте «ишаками» за похожий на рёв ишака звук выстрела.
Когда обстрел закончился, пошли забирать динамики, но оказалось, что от наземного имущества — только жестяные клочья. Один залп шестиствольного «ишака» накрывал большую площадь.
— Ну вот, сглазил, — расстроился Сергей. — Придётся во взвод возвращаться. А других громкоговорителей нет.
— А тексты кто пишет?
— Политотдел армии. Мы переводим и читаем.
— Уж больно казённо.
— Есть такое дело.
— Факты нужны, и как-то поживее.
— Павел, ты думаешь, я в политотдел не обращался? Мне сказали — ты хочешь быть умнее партии? И я заткнулся.