Юрий Андреевич взял ведро, обулся, накинул пальто. Осторожно, стараясь не шуметь, вышел в подъезд. Замкнул дверь.
Контейнеры находились на краю двора. И шел Юрий Андреевич медленно, глубоко вдыхая свежий, вкусный запах оттаивающей земли, прошлогодних палых листьев… На одном из тополей, ничем не отличающемся от десятка других, шумно ругались, перескакивая с ветки на ветку, воробьи. Юрий Андреевич приостановился, смотрел, слушал. «Почему именно на этом дереве расчирикались? – опять задумался. – Как объяснить? И ведь не перелетают, на этом только мечутся. Интересно».
Улыбаясь своим вопросам к кому-то высшему, кто все знает и все так устроил, Юрий Андреевич пошел дальше.
– Ла-адно, – успокаивал себя. – Все будет нормально…
И замычал подобие мелодии.
– А я тебя потеряла совсем! – встретила жена в прихожей. – Думала, сбежал куда-то. Потом только увидела, что ведра нет.
– Да вот, решил вынести…
Жена готовила кофе, папку сдвинула на край стола.
Юрий Андреевич поставил ведро на место, вымыл руки, унес папку в комнату. Положил на шкаф. Вернулся на кухню.
– Ты еще будешь ложиться? – спросил.
– Да нет, какое уже… Сегодня дел полно.
– Каких дел?
– Я вчера забыла сказать, – жена попробовала кофе, удовлетворенно причмокнула. – Саша помочь просил. Они пианино для Аленки купили.
– М-м? Молодцы.
– Подержанное, за две тысячи всего. Надо перевезти. Поможешь?
– Ну, само собой. Что ж… Конечно… А во сколько?
– Они позвонят, сказали.
Юрий Андреевич пошел в комнату, стал складывать диван.
– Что на завтрак-то сделать? – крикнула жена.
– Да-а… – Юрий Андреевич поморщился; почему-то противно было думать сейчас о еде. – Что хочешь.
Взял папку, сел на диван. Замурлыкал, заурчал, постукивал ручкой по бумаге, стараясь оживить, снова превратить мелодию в звуки, чтобы потом облечь звуки в ноты.
Не получалось. И Юрий Андреевич, не выдержав, стал искать кларнет в серванте.
Пакеты с какой-то одеждой, спутанная елочная гирлянда, коробка со смесителем для ванны, не влезшие на полки книги…
– Что ищешь, Юр? – голос жены слева и сверху.
– Да кларнет.
– Он же у тебя на работе.
– Не тот… Другой… Старый свой.
– Гм… Не помню.
Жена понаблюдала, следя за растущим беспорядком в ящиках и на полу. Потом спросила:
– А зачем тебе?… А? Юр?
Юрий Андреевич промолчал, продолжал ворошить разный, совсем ненужный, лишний сейчас хлам.
– Юра-а, – голос жены стал настойчивее, – ты меня слышишь?
– Слышу я, слышу!
– А что случилось-то все-таки? Почему ты в таком состоянии?
Юрий Андреевич поднялся с корточек.
– Извини… Мне нужен кларнет. Могу я его найти?