Я отбросил сигарету. «Стереотип поведения», черт бы его побрал! Да не нужен мне с ней курортный роман, а она, кажется, именно так представляет наши с ней отношения. Довольно сердито я сказал, прервав затянувшееся молчание:
— Хорошо. Как там говорил твой Гоша: «Если мужчина не нравится женщине, она предлагает ему дружбу». Так, что ли?
Лера невесело рассмеялась.
Я кивнул.
— Пусть так. Но я все же скажу вслух, что считаю тебя очень красивой. Мне приятно смотреть на тебя. Когда ты не рассуждаешь о стереотипах поведения, мне даже приятно слушать тебя. Я рад, что купил эту дурацкую квартиру, что затеял ремонт, что встретил тебя. И рад, что сейчас ты рядом. Даю тебе слово, что больше ни разу об этом с тобой не заговорю, разве что ты сама попросишь, и не прикоснусь к тебе против твоего желания.
Она покраснела, прервала меня:
— Сережа, довольно об этом! Я верю тебе. Вон дети бегут, пора домой.
Я спустился в кухню на волшебный запах свежей ванили и кофе. Лера возилась у плиты, на столе перед ней стояло блюдо с творожниками.
Я устроился за столом, наблюдая поверх чашки с кофе за ее передвижениями по кухне. Она достала из буфета джем и подсела к столу напротив меня. Отпила кофе, спросила:
— Дети спят еще?
Я кивнул:
— Нагулялись ночью, теперь их до обеда не разбудишь.
В опровержение моих слов, вниз спустились Саша и Данил. Последний недовольно сказал:
— Ну да. Что мы, дураки, что ли, приехать на море и спать? И так вчера полдня потеряли. Вы, как правильные родители, должны нас оздоравливать, а сами по ресторанам водите.
Лера засмеялась:
— Попробовали бы мы не взять вас с собой!
Она поставила перед ними блюдо с творожниками, налила по полной кружке какао.
— М-м-м! Вкуснота! — с полным ртом промычала моя дочь.
Я нахмурился.
Кухня, с веселым плиточным полом, большой стол с тяжелыми деревянными стульями, молодая женщина, в домашних джинсах и маечке, ладно сидящей на ней, весело управляющаяся с тяжелой чугунной сковородой, дети с забавными мордахами, перемазанные сметаной и джемом, — все это картинка чьей-то чужой, хорошей и доброй, но чужой жизни. Мы с Сашкой в лучшем случае привыкли довольствоваться бутербродами, магазинным печеньем и полуфабрикатами. Честно сказать, пока ее мать жила со мной, она нас тоже разносолами не баловала. Я раньше к таким вещам равнодушен был. И что это меня сейчас растащило так? Наверно, показалось обидно за Сашку, ну и, самую малость, за себя.
Кажется, Лера заметила перемены в моем настроении. Она отправила детей заправить кровати и собираться на пляж, и повернулась ко мне.