Итак, с сожалением отказавшись от приятного общества, доблестные лейтенанты направились туда, куда призывал их долг, а именно: в штаб флотилии, где им надлежало быть в определенное время по приказу командующего. В двухэтажном кирпичном здании, где располагался штаб, было многолюдно: поминутно прибывали офицеры, вызванные на совещание к командованию.
В коридоре кто-то неожиданно хлопнул Вересова по плечу и голос, чем-то Алексею смутно и неприятно знакомый, воскликнул:
— Вересов! Ты ли это?
Алексей обернулся. Так и есть: Смуров, чтоб ему пусто было! Более нежелательной встречи Вересов не мог себе представить. Кирилл Смуров был его бывшим однокурсником, которого он не видел с момента окончания военно-морского училища, но сейчас узнал мгновенно, даже несмотря на то, что последний изменился до неузнаваемости. Прежними у него остались разве что глаза, очень светлые, неотступно сосредоточенные на собеседнике, однако то раздражающее, известное только Алексею преданно-просительное выражение, каким Смуров преследовал его в пору их юности, бесследно исчезло. Когда-то это был долговязый, худой юноша, физически слабый и неуспевающий по всем дисциплинам. В училище Смурова держали только благодаря его отцу, контр-адмиралу, служившему в народном комиссариате ВМФ. Курсанты не то чтобы не любили Смурова, его просто не замечали, он был из тех воспитанников, которые не вызывали к себе никакого интереса или симпатии, с кем не считались и чьей дружбы не искали, от кого нетерпеливо отмахивались, как отмахиваются от надоедливого и неугодного родственника, общество которого все же необходимо терпеть.
Вересов, одержимый в те годы обостренным чувством справедливости, проникся к Смурову состраданием и взял его под свое покровительство. Возможно, в определенной степени его подвигло на этот шаг постоянное заискивание Смурова перед Алексеем — отличником, старшиной класса и несомненным лидером. Стоило Алексею уронить какой-нибудь предмет, и Смуров бросался со всех ног его поднимать. Если у Алеши не оказывалось при себе ручки или неожиданно заканчивалась тетрадь, у Смурова непременно находилась в запасе необходимая принадлежность. Как только тень досады омрачала лицо Алексея при подсчете оскудевших финансов, подскакивал Смуров и предлагал денег взаймы, которых, впрочем, никогда не брал назад. С неусыпным вниманием он караулил каждое движение Алексея, демонстрируя радостную готовность ему услужить. В итоге Алеша обратил на Смурова внимание, а приглядевшись, заметил, что того никто не замечает. Такое положение вещей показалось ему негуманным по отношению к сокурснику, и он приблизил Смурова к себе.