В ответ на расположение Вересова Кирилл Смуров повел себя до того странно, что Алексей даже через много лет не мог найти объяснений его поступкам. Кирилл предался Алексею всецело и следовал за ним повсюду, как неусыпный ординарец, всем своим поведением и словами давая понять, что нет у Алеши на свете друга более верного, преданного и самоотверженного, чем он, Смуров. Выждав необходимое время, он принялся с бесконечным терпением и изобретательностью плести интриги против однокурсников, в общество которых теперь был допущен, и едва не перессорил Алешу со всеми его друзьями.
Каким-то таинственным образом наставники стали узнавать обо всех юношеских забавах своих воспитанников, причем часто эти увеселительные мероприятия носили отнюдь не невинный характер. В каждом случае следовало суровое наказание, которое, однако, странным образом обходило стороной Алексея Вересова. Авторитет его на курсе заметно пошатнулся. Товарищи стали его сторониться, чему он поначалу не придал серьезного значения, но в конце концов забеспокоился. Смуров между тем с фанатичной настойчивостью нашептывал Алеше, что однокурсники его не стоят, что все они неблагодарны, неспособны на истинную дружбу и что только он, Кирилл, по-настоящему ценит и любит Алексея.
Вересов все-таки вызвал друзей на объяснение, которое едва не закончилось стычкой. Курсанты были распалены и исполнены негодования, на Алешу посыпались обвинения, он в свою очередь возмутился и вспылил. Неизвестно, чем все могло бы закончиться, не появись в тот момент Вазген Ароян. Для Смурова Вазген, лучший и закадычный друг Вересова, был последним, еще не взятым бастионом. После разбивки по специализации на старших курсах, Вазген учился в классе гидрографов, поэтому подступиться к нему было сложно, к тому же слыл драчуном и забиякой, спуску никому не давал; воспитанники училища, испытав на себе силу его кулаков, предпочитали с ним не связываться. Смурова Вазген не переносил и, несмотря на уговоры Алексея, неизменно изгонял из своего общества.
Разбирательство происходило в одной из курсантских спален.
— А ну, посторонись! — скомандовал Вазген, бесцеремонно расталкивая сгрудившихся юношей и становясь рядом с Алексеем. — Те, у кого есть вопросы к Вересову, могут обратиться ко мне, — он вызывающе оглядел возмущенных парней и добавил: — Только не все сразу. Ты, Федотов, говори, какие у вас претензии.
— Ты лучше его спроси. Кто-то стучит на нас командирам, всех наказывают, а его нет. Пусть объяснит, почему так происходит.
— Да вы в своем уме, парни? — моментально вскипел Вазген. — Вы что, Лешку Вересова не знаете? Да я сейчас первому, кто еще такое скажет, морду набью.