Знаю, что Тихвин отстояли, только бойцов моих много полегло, и все из-за меня, бездарного командира, а сам я в госпитале оказался. Так что судите сами.
— Не думаю, что в твоем случае виноват Смуров, — сказал Ароян, в то время как Алексей хранил молчание в глубоком раздумье. — Тогда надо было мобилизовать все силы, многих офицеров перебросили в морскую пехоту.
В июле еще хуже было. Во время высадки десанта на острова Лункулансари и Мантсинсари по той же причине погибли почти все командиры, а десантная операция не имела успеха. Большинство офицеров вышло из военно-морских училищ в марте этого года и не было подготовлено к боевым действиям на суше.
А Смуров, представь, здесь околачивается. Ведет дознание по делу об исчезновении транспортного судна.
— Что?! Смуров здесь? — вскрикнул Захаров. — И вы с ним разговаривали?
Бьюсь об заклад, что он сюда по ваши души явился!
— Ничего он нам не сделает, — сказал Алексей, — кишка тонка. Я его припугнул. Он-то знает, что я слов на ветер не бросаю, поостережется нам вредить.
Глаза у Захарова сделались круглыми, он сел в койке, несмотря на слабость, до того слова Вересова поразили его:
— Ты?! Припугнул Смурова?!
— С чего ты так взвился? Ну да. Назвал его скотиной, кем он и является, и как следует ему пригрозил.
— А он?
— А что — он? Проглотил, утерся и убрался восвояси.
— Погоди, погоди, я, наверное, чего-то не понял. Ты его оскорбил, угрожал ему, а он смолчал и ушел?
— Ну да, черт возьми! Что тебя так удивляет? Да он меня боится!
Захаров разразился лающим из-за кашля смехом, без всякой веселости, страдальчески сморщился, затем придвинулся к Алексею, и, опасливо озираясь, заговорил свистящим, возбужденным шепотом:
— Да ты, Вересов, как есть ума лишился. Он никого не боится. Дергаешь смерть за усы? Они ведь, сукины дети, нас ни во что не ставят. Им можно все. Все! Ты понял? У них власть, полномочия. Захочет Смуров, и скрутит в бараний рог любого из нас, просто так, из прихоти, и ничего ему за это не будет, ничегошеньки! Ты его мордоворотов видал? Ведь это звери натуральные, их так и набирают из психопатов всяких и выродков. А ты куда смотрел? — напустился он на Арояна. — Чего ты ему позволяешь задираться? Беспечность ваша и самонадеянность до добра не доведет. Не пойму, почему он стерпел от тебя, Вересов. Хотя догадываюсь. Я-то имел случай убедиться, насколько он злопамятен. Он теперь затаился, а после отомстит. У него к тебе, Алеша, особый счет, это ясно как день. Ты его сначала пригрел, а потом вышвырнул. Оттого он тебя пока не трогает, расправится сначала с твоими друзьями, чтобы тебе побольнее было, а уж потом до тебя доберется. Говорю тебе, он такой же садист и подонок как те. Они все такие. Он самое интересное, изощренное напоследок для тебя приберег, а потом-то и покуражится, натешит вволю свое самолюбие. И ты поберегись, Ароян, ведь именно ты его разоблачил тогда, я уверен, что этот гад в первую очередь тебе припомнит свое счастливое детство.