Нюра, с любопытством и хитрецой поглядывая на Настю, показала ей все закоулки квартиры, задерживаясь на мелочах с неуемным многословием, разожгла буржуйку, принесла чаю, не переставая при этом изливать на молодых людей потоки своей чрезмерной общительности.
Наконец оставила их наедине.
— Не обращай внимания, — засмеялся Вазген, — Нюра — добрая душа, и уж скучать она тебе точно не даст.
— А ты часто будешь приходить?
— Откуда мне знать, Настенька, я от себя не завишу.
— А сегодня не уйдешь?
— Нет, останусь на всю ночь.
Ночью она смотрела на него и не могла насмотреться, а он, как и в прошлый раз с трудом боролся со сном.
— Какой ты белокожий, — сказала она. — Я думала, что все кавказцы смуглые.
— Прежде всего, мы не кавказцы.
— У вас ведь есть горы.
— Да, но это не Кавказ, а Армянское нагорье. Ереван лежит в обрамлении гор, как в чаше. С одной стороны Арагац, с другой — Арарат.
— Расскажи о Ереване.
— Он розовый. Дома строят из розового и красного туфа — его добывают в наших горах, и потому Ереван розовый. Розовый, как мечта.
Он еще что-то пробормотал и уснул.
Год 2008
Кажется, я спала. Сон блаженный, будто проваливаешься в чудесную теплую ласковость, она тебя обволакивает, нежит, успокаивает. На самом деле это близость Жени, он обхватил меня, прижал к себе и тоже спит, я чувствую его тело каждой клеточкой кожи, моя щека лежит у него на плече, он мерно дышит мне в макушку.
Надо заметить, что время для сна совершенно неурочное — чуть больше полудня.
Утром Женя позвонил мне и снова, как накануне, взволнованно объявил, что должен со мной объясниться. Лучше всего это сделать у него дома, рассудил он, в спокойной обстановке, чтобы внешние факторы не смогли бы отвлечь нас от серьезной темы.
То есть понятно, да? Когда двое неравнодушных друг к другу молодых людей встречаются в квартире наедине, у них находится вагон и маленькая тележка серьезных проблем, которые необходимо обсудить со всей ответственностью.
Я положила телефон и чуть не взвыла от досады: ведь хотела купить тот розовый комплект — трусики и лифчик — до дрожи сексуальные, но не решилась из-за цены, жмотина проклятая. В чем теперь идти? В гардеробе нет ничего приличного, хоть топай вообще без белья. С другой стороны, какой из меня секс-символ с забинтованными коленками?
Зря переживала, начинаю догадываться, что распаленному желанием мужчине глубоко без разницы, что на тебе надето, главное — побыстрее все содрать. Поэтому даже лучше, что я не рисковала дорогим бельем.
Сейчас пребываю в неге. За окном плывут дымчатые облака, их скапливается все больше, конец погожим дням, зато внутри меня сплошное золотое свечение. Влюбилась что ли? Ну и пусть! Мне сейчас не до самоанализа… Хорошо-то как, словами не выразить!