— Что ж, это отлично. Но мне кажется, нужно нечто большее, чтобы ты влюбилась в мужчину... или в бога... ну или вообще.
Венера уставилась на собственные руки. Она и не думала, что так трудно говорить о своих сокровенных чувствах. Ведь она бесчисленные столетия поощряла пару за парой делать то же самое. И только теперь богиня любви поняла, почему они при этом выглядели такими смущенными. Венера вздохнула и попыталась выразить свои чувства в словах.
— Ты ведь знаешь, как все это произошло у вас с Вулканом... как вы обнаружили, что очень похожи между собой и что у вас есть едва ли не прирожденный дар понимать друг друга без лишних слов?
— Да, у нас с Вулканом именно так и было.
Венера наконец оторвала взгляд от своих рук и посмотрела в глаза подруге. И продолжила, готовая расплакаться в любой момент.
— Точно так же и я чувствовала себя рядом с Гриффином. Вот уж воистину ирония! — усмехнулась богиня любви, одновременно негромко всхлипнув. — Он необычный, невероятный человек. Ему бы найти настоящую любовь много лет назад. А я? Я воплощенная Любовь, но, похоже, многие тысячелетия я по-настоящему не знала самое себя. Не знала, пока не заглянула в глаза этому смертному. И тут вдруг мне все стало ясно...
Венера вытерла глаза.
— Глупо, правда?
— Ничего подобного! — Пия взяла богиню за руку. — Почему бы тебе самой не обрести великую любовь?
— Пия, я всегда была так занята, уверяя других, что настоящая любовь существует, что мне некогда было подумать о том, чтобы найти немножко этого чувства для себя.
— Зато теперь все изменится.
— Думаешь, это возможно?
— Но это уже так! Ты нашла его. Ты любишь его. И он любит тебя, ведь правда?
— Говорит, что любит.
— И в чем тогда проблема?
— Он ведь не знает, кто я такая.
— Нет, знает. Он знает, что ты прекрасна и добра, умна и весела — и очень сексуальна. Это и есть настоящая ты.
— Но я еще и бессмертная богиня. Одна из двенадцати олимпийцев. И мое вечное место — на горе Олимп. Пия, я не могу покинуть свои владения. Разве мир способен выжить без любви?
Пия сжала ее руку.
— Не сможет. Значит, Гриффин должен перебраться на Олимп. Вот и все, и ничего другого быть не может.
— Я уже вроде как спросила его об этом...
— Вроде как?..
Богиня любви выглядела раздосадованной.
— Я ему сказала, что живу и работаю в Риме, и иногда бываю в Греции и что я не могу все бросить и переехать в Талсу.
— А он?
— А он не хочет оставлять своих родных. Его сестры и мать слишком зависят от него. Он сказал, что у нас могут быть... как это... отношения на расстоянии.
Пия скривила губы.