– Все в порядке, спасибо, – ответила Тила.
Слуга проводил ее наверх, в комнату, которую она сама так заботливо обставляла. Пока они поднимались, она думала о том, как ужасно звучит имя, которое Патрик выбрал для нее.
– Почему Стивенс? – раздраженно спросила она у ирландца. – Звучит противно.
– Я специально выбирал такое, – объяснил Патрик. – Две первые буквы в этом имени те же, что и в вашем настоящем. У меня не было уверенности, что ваши инициалы не выгравированы на ваших чемоданах и носовых платках.
– Там нет никаких пометок, – отрезала Тила. – А я бы хотела иметь более приятное имя.
– Слишком поздно, – пожал плечами Патрик. – Я уже отправил письмо своему другу в Америку с просьбой передать мистеру Викхэму, что я нашел прекрасную гувернантку. И, естественно, там указано ваше новое имя.
Девушка возмутилась: он мог бы посоветоваться с ней, прежде чем поступить так! Она уже вознамерилась сказать ему об этом, но вовремя заметила, как нахмурился Роби. Он хотел, чтобы она делала так, как велит ей Патрик, и при этом не бунтовала.
«Интересно, какая она, дочь мистера Викхэма? Надеюсь, она не столь избалована, как мой брат, в противном случае передо мной встанет довольно сложная проблема», – думала девушка.
Она стояла у окна и наблюдала за петляющей под дубами дорогой, где совсем скоро должны появиться экипажи из Лондона. Сама не зная почему, Тила по-прежнему представляла себе мистера Викхэма стариком. Ей казалось невероятным, что человек, обладающий таким богатством, может быть молодым.
«Ну какой молодой человек, – рассуждала она, чуть ухмыляясь, – захочет жениться на девушке только из-за ее титула и генеалогического древа? Никогда не слышала ничего более смешного, чем эта идея о создании династии».
Простояв у окна какое-то время и так ничего не увидев, Тила решила распаковать свои вещи. Она должна будет безоглядно посвятить себя этой маленькой американской девочке, и, возможно, для личной жизни у нее уже не останется времени.
Классная комната была довольно просторная. Первоначально она служила детской, где Тила и Роби проводили время в играх. Рядом находились две спальни: одна раньше принадлежала Тиле, другая – ее няне; напротив располагалась спальня Роби. Здесь солнце появлялось после обеда, а в детской – по утрам. Теперь все изменилось, но Тила решила оставить себе детскую комнату. Ей нравилось видеть из окна сад, особенно теперь, когда он переживал свой ренессанс.
Роби нанял восьмерых садовников. Они приложили неимоверные усилия, чтобы из дикого, заброшенного сада сделать произведение искусства. Газоны были аккуратно подстрижены и казались бархатными, клумбы пестрели яркими цветами. А самое главное – после мучительных колебаний Роби все-таки приказал установить фонтан, и теперь он искрился на солнце радужными струями. Из окон спальни Тила могла видеть множество ручейков, сбегавших с холма в небольшой пруд в самом углу сада.