– Он может поднять только свой собственный флаг, а так как он американец, я сомневаюсь, что он у него есть, – ответила Тила.
И она тотчас подумала, что это, наверное, одна из причин, которая подвигла его основать династию. Он будет главой благородного семейства и с помощью своей жены обретет фамильный герб и флаг.
Тила и Мэри-Ли так долго пробыли на крыше, что, когда они спустились с чердака на третий этаж, подоспело время обеда.
– Я хочу увидеть все-все в этом доме! – с восторгом произнесла Мэри-Ли. – Вы обещали мне рассказать историю каждой комнаты.
– Каждой комнаты, каждой книги, каждой картины, – пообещала Тила.
Предположив, что девочку пригласят вниз к обеду с отцом, Тила поспешила спуститься. Однако лакей сообщил, что мистер Викхэм отсутствует и никаких распоряжений насчет того, что делать после обеда, от него не поступало. Мэри-Ли немного расстроилась: ей очень хотелось увидеть отца и рассказать ему о первом уроке – но Тила была рада, что его нет и ей ничего не надо делать.
После обеда они собрались еще немного покататься. Тила выбрала себе другого коня, такого же красивого и статного, как утренний. Но все же она не могла отделаться от ощущения, что предает Кингфишера, хотя отобранное ею молодое, сильное животное было очень приятно чувствовать под собой.
Вечером, когда они сели пить чай, в комнату вошел слуга и объявил, что прибыл мистер Викхэм и желает видеть свою дочь. Мэри-Ли выглядела прелестно в белом кружевном платье с голубой ленточкой вокруг талии.
– Иди вниз к своему папе, – велела Тила.
– А вы что, не пойдете со мной?
– Нет, дорогая, он хочет, чтобы спустилась ты. А я появлюсь здесь, когда придет время ложиться спать.
Мэри-Ли недовольно надула губки.
– А я хочу, чтоб вы спустились и рассказали папе о том, как чудесно мы провели день.
– Я уверена, ты сама с этим прекрасно справишься, – улыбнулась Тила.
К ее удивлению, Мэри-Ли неожиданно подбежала к ней и крепко обняла.
– Это был замечательный день! – воскликнула она. – Самый лучший в моей жизни!
Смущаясь собственных чувств, малышка резво выбежала из комнаты, и Тила услышала ее торопливые шажки на лестнице. Девушка с легким сердцем подошла к окну и посмотрела на сад.
«Мне тоже очень понравился сегодняшний день», – сказала она себе.
Но вовсе не была уверена, что у мистера Викхэма вызовет одобрение то, как она учит его дочь.
«Он слишком строг и прагматичен, – подумала она. – Ему бы, наверное, хотелось, чтоб Мэри-Ли целыми днями корпела над учебниками, зазубривая формулы и правила».
Тила ненавидела арифметику, когда была ребенком. Эти скучные, бесконечно длинные вычисления отнимали уйму времени и вмиг улетучивались из памяти.