— Я ему нарезал блинов. — Он показал Алене кругляшки, вырезанные из каких-то плотных листов.
— Молодец какой! — похвалила его Алена.
Наташа, краем глаза наблюдавшая за всеми, ахнула:
— Ты из чего их нарезал? Господи! — Она бросилась к Пете. — Ты где это взял? Убийца! Ты знаешь, что теперь будет?
— Что? — Петя на всякий случай отодвинулся.
Наташка махнула рукой:
— Это документация отцовская! Где ты ее взял, я спрашиваю?
Петя с опаской посмотрел на разъяренную мать:
— В туалете, на полу… Это в папке лежало.
— Ну конечно, отец изучал утром… Ах ты, господи! Позвонил мне еще, сказал — убери от спиногрызов подальше.
— А что ж документы на такой толстой бумаге? — Мальчик на всякий случай отодвинулся от матери.
— Умный!.. Документы важные потому что! Хорошо, давай обрезки.
Петя побежал в комнату и принес гирлянду из обрезков.
Наташка только всплеснула руками, невольно засмеявшись:
— Ну, вы смотрите, а!.. Ладно, оставь это до отца.
Петя, оглядываясь на мать, показал гирлянду Василь Егорычу, тот сразу потянулся ручками, заулыбался.
— Лека, ты меня извини, слова не можем с тобой сказать.
Наташа вытерла руки, выложила блинчики на огромное блюдо и вихрем стала заставлять стол баночками с джемом, тертым сыром, сметаной, метнула на стол вилки, ножи. Маша принялась их сосредоточенно и аккуратно раскладывать, а Петя так же быстро, как Наташа, начал разметывать по столу салфетки и блюдца. Маша, поправив блюдца, чтобы они стояли по одной линии, расставила на них чашки.
— Разные, да? — кивнула на детей Наташка. — А ты хорошо выглядишь.
— Гуляю много. — Алена чуть смущенно улыбнулась. — Сама себе нравлюсь с животом.
Наташка включила висящий на стене телевизор с видеоплеером, поставила кассету с «Винни-Пухом».
— Ты хотела поговорить? Боюсь, не заявился бы Егор раньше — сегодня пятница. Видишь — помню… А иногда так закручусь — причем на одном месте, вот на этом: плита — горшок — уроки — опять горшок, что утром проснусь и не пойму — какой день, какой месяц… Знаю, что праздник скоро, а вот Новый год или Пасха, сразу не соображу, помню только, что что-то не доделали, не докрасили, не дошили… Иногда мне кажется, что меня самой уже нет, так в них растворяюсь… А по-другому не получается… — Наташка махнула рукой. — Я никогда Егору не звоню на работу. Он страшно раздражается, когда спрашиваешь — скоро придет или нет. — Она повернулась к детям, молча ждущим, когда начнется мультфильм: — В порядке исключения, в честь тети Леки, смотрим мультфильм за едой. Всем ясно? Чтобы завтра снова не требовали.
Дети радостно кивнули. Они прекрасно знали, что «в честь» гостей часто разрешается то, чего не допросишься в обычные дни. Наташка быстро налила в бутылочку сок из соковыжималки, разбавила ее детской водой, дала Василь Егорычу, который тут же схватил бутылочку ручками и стал пить. Наташка села напротив Алены.