Теперь, когда Денис с Оксаной жили совсем хорошо, не очень было понятно, как поступать с деньгами. Отсылать их маме обратно? Сляжет с сердечным приступом. Копить? Как в этой стране можно что-то копить, особенно такие суммы? Покупать что-то? Кощунственно — что он может купить на мамины четыреста рублей? Пять бутылок хорошего немецкого пива и пакет тараньки?.. Иногда Денис покупал сам матери лекарства, одежду и посылал. Но Галина Мартыновна каждый раз очень хитро находила повод, чтобы забраковать его подарки: пальто оказывалось ей мало, лекарство — не то, чай она такой не пьет и конфеты вредны для крови. Так, чтобы у сына не возникало больше мысли тратить деньги на нее.
— Помнишь старинную восточную легенду? — спросила, вздохнув, Оксана и отложила журнал. — У одной матери был сын. Сын влюбился в красивую и очень своенравную девушку. Девушка сказала: «Если любишь, принеси мне сердце своей матери». Неразумный сын пошел, вырвал сердце из груди матери и поспешил к любимой. Так спешил, что споткнулся и упал по дороге. Сердце выпало из его рук, ударилось о землю и со стоном проговорило: «Сынок, тебе не больно?»
— Оксан, но я же никак к этому не причастен, к тому, что моя Галина Мартыновна… — Денис махнул рукой.
— Да я просто о любви говорю, Денис. О невероятной материнской любви, больше ни о чем. Ты действительно тут ни при чем. Она даже не видит и не знает, какой ты на самом деле. Иногда я думаю: хорошо, что у меня дочка. Дочерей все-таки любят не так безумно и слепо.
— А ты знаешь, какой я? — осторожно спросил Денис и услышал, как на сей раз заиграл мобильный у Оксаны.
— А вот мы сейчас и узнаем, — проговорила Оксана, взглянув на определившийся номер. У Дениса отчего-то неприятно заныло в груди. Оксана, конечно, пошутила, но уж очень сосредоточенно при этом сказала «Алло. Доброе», да еще встала и отошла подальше.
— Еще раз повторите, чуть медленнее. Поняла. Я поняла. Очень хорошо, — сказала Оксана так, что было ясно — она хотела бы сказать «очень плохо». При этом она так странно взглянула на Дениса…
«Ну все, мне теперь будет мерещиться всякая ерунда», — подумал Денис и тем не менее не мог заставить себя не слушать, что говорит Оксана. А та отвечала кому-то все так же односложно и жестко:
— Сколько? Какой срок, приблизительно? Понятно. Продолжайте. Все то же… — кивнула она, метнув при этом на Дениса какой-то, как ему показалось, затравленный взгляд.
Чтобы не смотреть и не слушать, Денис подошел поближе к бассейну, где по-прежнему плескалась Маргоша.
— Пап, смотри, какие у меня руки стали! — радостно закричала она, показывая ему отмокшие ладошки. — Почему, а?