Алена подошла к отцу Григорию, который слушал прихожанку средних лет и, наклонив голову, кивал. Хорошо одетая женщина, в строгом костюме, на каблуках, стояла близко к отцу Григорию и плакала. Время от времени она машинально вытирала слезы краем большого полупрозрачного платка, накинутого на голову.
— И сил моих нет, батюшка. То уйдет, то придет, два месяца поживем, опять к ней уходит, в открытую уже.
Священник покачал головой:
— А ты, матушка, не принимай его.
— Не могу… — заплакала прихожанка. — Я люблю его, прощаю…
— Больше Бога ты его любишь, а это плохо. — Отец Григорий заметил стоящую поодаль Алену. — На исповедь приходи, на причастие. Ты прости, матушка… — Он перекрестил ее. — Бог милостив, терпи. — Сделав знак Алене, отошел в боковой придел.
Женщина вслед ему прошептала искренне:
— Спасибо, батюшка…
Алена подошла к священнику и сразу спросила:
— А в чем мой грех, отец Григорий?
— Ты взяла чужое, — мягко, но тоже сразу ответил тот.
— И вы считаете, мой ребенок поэтому должен всю жизнь прожить без отца?
— Тебе нужно искупить свой грех раскаянием и смирением. И не пытаться разрушать чужую жизнь.
— Но он сам просил меня родить ребенка…
— Давно это было?
Алена опустила голову:
— Давно…
— Поэтому не лги себе, — вздохнул священник. — Скажи ему, что полюбила другого. Расстанься сейчас. Бог поможет. А он пусть растит свою дочь, которая его любит.
Алена посмотрела в лицо отцу Григорию. Он спокойно улыбнулся в ответ на ее взгляд.
— Господь тебя не оставит. Только не упорствуй в грехе.
— Вы… уверены, что вы всегда правы, отец Григорий? Ведь люди вас слушают.
— А ты послушаешь? — опять улыбнулся батюшка.
— Не знаю… Простите меня. — Алена быстро ушла, не оборачиваясь и не перекрестясь.
Алена подошла к дому около девяти часов вечера. Было еще светло, но так промозгло, что во дворе, на площадке, где обычно вечером гуляли с детьми, никого не оказалось.
Она обошла двор кругом, хотела покачаться на качелях, но передумала — не ровен час, закружится голова.
Алена решила зайти за свой дом, посмотреть, не зацвела ли черемуха, и сорвать несколько цветочков мать-и-мачехи, которые рвать днем, вместе с маленькими детьми, ей было неловко. И так Денис часто говорит, что она все никак не ощутит своего солидного возраста… Вот малыш появится, тогда, наверное, она перестанет ощущать себя девочкой, перестанет задавать глупые вопросы и одеваться как студентка…
Проходя мимо трансформаторной будки, она присмотрелась — ей показалось, что прямо у самой стены синеют какие-то цветы. В конце апреля было двадцать пять градусов — так, может, это уже выросли незабудки? Алена подошла поближе. Нет, конечно, это просто просвечивал через молодую траву голубой полиэтиленовый пакет. Она повернулась, чтобы уйти, и вдруг прямо перед собой увидела непонятно откуда взявшуюся небольшую белую собаку, похожую одновременно на бульдога и на огромную крысу. Алена вспомнила, как, первый раз увидев такую породу, она засмеялась и сказала Денису: