Многие читатели подумают: что такое комикс? Так, смешной журнальчик с примитивными картинками. Но это на первый взгляд. Популярность лубка, который, по своей сути комикс, в Средние века и в новое время была очень высокой по всей Европе и не только. А в самом конце XIX века именно комиксы стали наиболее мощным инструментом воздействия на массы в руках Уильяма Херста и Джозефа Пулитцера — родоначальников так называемой желтой прессы, ориентированной на наиболее широкие круги читателей. В то же время сам комикс преображается и становится мощным инструментом идеологической пропаганды в широких массах подрастающего поколения. Его золотой век длился всю первую половину XX века, пока массово доступный кинематограф не смог перехватить у него пальму первенства в этом плане. С помощью грамотно сделанных комиксов можно было воспитать совершенно новое поколение, имеющее нужные убеждения и правильные ассоциации. Ведь, согласитесь, страна, почитающая «Иванов-дураков», которые сидят на печи и творят чудеса «по щучьему велению», не совсем адекватно оценит деловой, практичный подход, связанный с личной инициативой, а не каким-то волшебством. Сказки должны быть правильные, как и легенды. Вы все, уважаемые читатели, сталкивались с легендой о том, что русский народ — самый пьющий в мире. Но ведь это не так, что показало недавно исследование ООН. Даже англичане, и те пьют намного больше в пересчете на так называемый чистый алкоголь. Мало того, такой подход формирует негативный настрой наших сограждан против самих себя, формируя уничижительное отношение ко всему родному и отечественному. Дескать, алкаши, что с них взять? И это только одна легенда. Поэтому, чтобы получить качественный скачок во всех сферах экономики, науки и культуры, нужно было начать с этих самых образов, которые с детства формируются в сознании очередного поколения. А это можно сделать только посредством массовой грамотной пропаганды, инструментом которой в тех условиях и выступал комикс, как довольно перспективное и передовое технологическое решение.
Козьме Терентьевичу идея Саши пришлась по душе, правда, понадобилось довольно много времени, чтобы оному ее описать и осознать. Впрочем, в ходе этих самых дискуссий присутствовали и другие посетители дома промышленника Солдатенкова, что собирались там пообщаться с ценителями живописи и литературы, а если повезет, то и с авторами. Это дало свой результат — кто-то из вившихся вокруг Козьмы Терентьевича и великого князя людей списался с Алексеем Михайловичем Жемчуговым, который в то время жил в Санкт-Петербурге и все еще участвовал, правда без особого энтузиазма, в проекте графа Алексея Толстого «Козьма Прутков». Жемчугов написал письмо великому князю, в котором поведал о своем живейшем интересе к его любопытному начинанию. Оно было и не удивительно, так как на службе дела у Алексея Михайловича не клеились и назревал серьезный конфликт, а потому он всерьез подумывал о новом занятии для себя. А тут такая удача! Новое, интересное и необычное дело, грозящее получить в будущем серьезный размах и глубину. Ясное дело, что Саша не стал ждать у моря погоды и в первом же своем ответном письме пригласил Алексея Михайловича оставить опостылевшую службу и приехать в Москву, чтобы принять максимально возможное участие в этом благом и любопытном начинании. Как ни странно, все получилось, и Жемчугов пообещал к Рождеству прибыть для поселения в Москве. Впрочем, в поступках Александра была немалая доля цинизма. Сам по себе Алексей Михайлович ему, конечно, был нужен, но еще важнее сказывалось удобное обстоятельство хороших отношений Жемчугова, практически дружбы, с графом Алексеем Толстым, который, как Саша помнил, был весьма солидной фигурой в литературном бомонде России того времени. Впрочем, влияние у дома Толстых как у дворянского гнезда тоже было немалое, а потому привлечение их расположения не на словах, а на деле оказывалось весьма перспективным предприятием, в том числе и для упрочения позиций самого Александра. Как ни крути, а короля играет свита. Он, конечно, старается вырастить себе новое окружение с правильными взглядами и качествами, но брезговать имеющими влияние и здравый разум людьми было бы весьма неблагоразумно. Единственной бедой, которая на первых порах становилась все более навязчивой и тревожащей, стало то, что не получалось подыскать подходящего художника для оформления комиксов.