– С завода, похоже, идут, – дрожащим от напряжения голосом сказал за спиной Санька. – Дневная смена окончилась. Смотри – вон мужик чертежи какие-то тащит…
– Но… как, Саня? Как?!..
Сашка промычал что-то малопонятное.
– Слушай… а если нам…
Друзья переглянулись – и Данил мог бы поклясться, что за стеклами противогаза видит в глазах напарника одновременно испуг и какую-то несмелую надежду…
– Бей… – хрипло ответил друг. – Я хочу туда.
Данил помедлил немного, решаясь – и вытащил нож. Перехватил обратным хватом – и, что было сил, врезал торчащей из ладони рукоятью по стеклу. Рука, не встретив почти никакого сопротивления, провалилась в оконный проем, и в следующее мгновение Данил понял, что стекло – это вовсе и не стекло даже, а какая-то тонкая, но невероятно прочная, тянущаяся пленка. Она промялась под его ударом внутрь, на улицу, но не лопнула, а, спружинив, ударила по руке, выбив нож, и, возвратившись на свое место в оконном проеме, мелко завибрировала, словно желедрожалка. Нож, с грохотом скользнув по полу, отлетел в дальний угол комнаты, с треском вонзившись в деревянный плинтус – и на втором этаже тут же грохнул какой-то злобный, полный дикого торжества, каркающий хохот.
Данил крутнулся вокруг себя, реагируя на этот звук, вскинул приклад к плечу, выцеливая дверной проем, – и так и застыл, потея от страха и ожидая, что же будет дальше. Однако здание детского сада вновь замерло в гробовом молчании.
– Да что ж это здесь творится-то, люди добрые?.. – Данил отчетливо услышал, как Сашкины зубы выбивают барабанную дробь. – Вот говорил же – ну нечего сюда лезть! Как выбираться-то теперь?!
– … в подвале…
Данил вздрогнул, непроизвольно нажимая на спуски обеими пальцами. Звук сдвоенного выстрела в замкнутом помещении, больно рванув барабанные перепонки, заложил уши. Сашка, шарахнувшись от неожиданности в сторону, влип плечом в стену – и на дрожащих, подламывающихся ногах, опустился на пол.
Данил, не спуская глаз с дверного проема, сместился к стене, присел рядом с напарником, перезаряжая двустволку.
– Ты как? Все нормально?
– Ты понял?.. Нас в подвал приглашают… – хихикнул Сашка – нервы его, похоже, были на пределе.
Голос напарника донесся, как через толстый слой ваты, – но слова он все же разобрал.
– Пойдем? Уж больно настойчиво зовут… – храбрясь, попытался пошутить товарищ, однако Данил видел, что Саньке страшно до одури.
Да и сам он, признаться, чувствовал сейчас нечто похожее. Слишком жутко все это было. Жутко, непонятно, необъяснимо – и по настоящему страшно…
– А у нас есть выбор? – спросил он шепотом, пытаясь унять предательскую дрожь в голосе.