Сашка, пожав плечами, привалился к стенке, содрал противогаз – автомат, однако, из рук не выпустил, предусмотрительно направив его на дверной проем.
– Ну и встряли ж мы… По полной – ни туда, ни сюда. Да еще и дрянь какая-то на втором этаже сидит…
– А противогаз-то зачем снял? – спросил Данил.
Сашка достал дозиметр, глянул в окошко – и молча продемонстрировал товарищу.
– Все еще ноль…
Данил помедлил – и тоже потянул кверху резиновую морду «хрюши».
– Так что? Пойдем? – спросил Сашка. – В подвал-то?..
– Саня, да у нас выбора нет. Сам видишь – двери для нас закрыты. В окнах – тоже черт те что творится. На второй этаж не пройти. Остается последний путь…
Сашку передернуло.
– Сплюнь! – злобно зашипел он. – Какой еще, на хрен, «последний путь»!..
Данил, осознав, что он сморозил, тут же поплевал через плечо.
– Мы еще, между прочим, первый этаж до конца не осмотрели, – продолжал меж тем все так же злобно шипеть напарник. – Ты вот как хочешь – а я, пока все комнаты тут не обшарю и окна не проверю, – в подвал ни ногой! Не просто так все это… голоса эти, смех, топот… Я чуть штаны не обмочил – на полном серьезе говорю! Спустимся в подвал – только нас и видали!
– Нас и так уже… видали, – ответил Данил. – Когда мы в этот детсад вошли…
– А я что говорил?! Нет, ты чего морду воротишь?! – возмутился Санька, видя, как товарищ отмахнулся. – Да ёп… И почему вот всегда так? Косячишь ты – а отвечаем оба?!
Данил на этот вопль из глубины души даже внимания не обратил. Его эта злость порой даже забавляла – Сашка всегда был сторонником «не лезть на рожон» и почти всегда, когда они попадали в очередную передрягу, винил во всем товарища, хотя и у самого частенько рыльце было в пушку. Не хотел бы в детский сад лезть – не полез бы, сумел бы настоять. Когда была в том необходимость, Санька из покладистого парня превращался в упрямейшего, непробиваемого осла, и сдвинуть его с места было невозможно. И тогда оставался только один путь – подчиняться.
– Ну так что? Обшариваем этаж – или ты дальше психовать собрался? – спросил Данил.
Сашка яростно ругнулся, сплюнул – и поднялся, засовывая противогаз в подсумок. Эта вспышка ему явно помогла – колени больше не дрожат, зубы не стучат… Злость словно загнала страх куда-то в глубину, заставив его съежиться в дальнем закоулке… до поры до времени.
Осторожно ступая по пыльному полу, страхуя друг друга, держа под прицелом лестницу на второй этаж и косясь на черную дыру подвала, друзья прошли через холл и остановились у проема двери напротив. Данил заглянул внутрь – и от удивления потерял дар речи. Взгляду его открылась не комната первого этажа, как того следовало бы ожидать, а длинный, пыльный, пустой чердак.