Она знала, что слухи уже поползли. Лорд Бромвель в последнее время слишком настойчиво выказывал ей знаки внимания, и все, несомненно, заметили, что сегодня вечером он не удостоил ее ни единым словом. Она ловила на себе взгляды окружающих и замечала, как на полуслове замолкали разговоры, стоило ей самой посмотреть в чью-либо сторону. Это лишь усугубляло ее боль — и делало совершенно необходимым скрывать душевные муки.
Калли заметила, что Франческа стала притворяться усталой задолго до того, как действительно утомилась, время от времени искусно маскируя раскрытым веером зевок и мило извиняясь перед собеседниками за свою сонливость. Калли подозревала, что Франческа делает все это исключительно ради ее блага, чтобы они могли пораньше уехать домой.
Поэтому заявление Франчески о том, что она не может больше вытерпеть ни минуты, ничуть не удивило Калли. Распрощавшись со всеми, они сели в экипаж, и только тогда, откинувшись на мягкую спинку сиденья, Калли позволила себе вздохнуть с облегчением.
— Спасибо, — чуть слышно сказала она подруге.
— Вечер все равно выдался на редкость скучным, — беспечно отозвалась та. Подавшись вперед и накрыв руку Калли своей, она спросила: — Вы в порядке, дорогая?
Калли кивнула.
— Да, разумеется. Должна признать, я несколько озадачена, но… — Она лишь пожала плечами.
Франческа кивнула. Калли была уверена, что подобный ответ ее ничуть не удовлетворил, но леди Хостон была слишком хорошо воспитана, чтобы настаивать. Она просто сказала:
— Полагаю, никогда не следует недооценивать причуды мужчин. Как бы то ни было, я убеждена, что за странным поведением лорда Бромвеля стоит его отвратительная сестрица.
Калли не сдержала смешка.
— Дорогая Франческа, вам всегда удается поднять мне настроение.
— О да. Мать мне как-то говорила, что я могу даже самую серьезную проблему выставить в тривиальном свете. — Помолчав немного, она со смехом добавила: — Не думаю, что это был комплимент в мой адрес.
Франческа отличалась тонкой чувствительностью, поэтому по дороге домой больше не произнесла ни слова, а приехав в особняк, пожелала Калли доброй ночи и оставила ее одну, отправившись в утреннюю гостиную «отдать кое-какие распоряжения».
Калли поспешила подняться на второй этаж, а по щекам ее уже катились тщательно подавляемые весь вечер слезы. Она отослала ожидающую ее горничную, проигнорировав удивление, промелькнувшее на ее лице.
Наконец-то она оказалась одна. Мгновение Калли неподвижно стояла посреди комнаты, чувствуя, как рушатся тщательно возведенные ею защитные барьеры. Она не позволяла себе ощущать боль, демонстрируя свету свое намеренно холодное невозмутимое лицо. Но теперь наконец она полностью отдалась своему горю — страсть лорда Бромвеля к ней угасла. Какова бы ни была тому причина, он больше не был в ней заинтересован. Ей придется смириться, что остаток жизни она проведет без него.