— Черт побери! — воскликнул он, хватая ее за запястья и отстраняя от себя. — Что с тобой такое творится? Ты сошла с ума?
— Никогда не подумала бы о тебе такого! — презрительно обронила Калли. — Вот уж не знала, что ты можешь так низко пасть. — Она продолжала отчаянно бороться и шипеть, а также норовила ударить Бромвеля ногой. Ей даже удалось высвободить одну руку, невзирая на боль, и дать графу пощечину.
— Калли, дьявол тебя разбери, немедленно прекрати! — Развернув ее к себе спиной, он крепко обнял ее, прижав ее руки вдоль тела, и оторвал от земли.
Еще мгновение Калли сопротивлялась, но, не в силах более сражаться, отчаянно разрыдалась и обмякла у него в руках. Дождь все продолжался, и они оба вымокли до нитки.
Бромвель баюкал ее как ребенка. Склонив к ней голову, он прошептал:
— Калли… дорогая моя…
Губами он на мгновение коснулся волос девушки, а затем развернулся и понес ее обратно в дом. Она прижалась к его груди, ощущая безграничную слабость и холод. От избытка эмоций она не могла говорить.
В доме Бромвель поставил Калли на пол и закричал:
— Миссис Фармингтон!
Развязав мокрый плащ девушки, он сбросил его на плиточный пол. Во время борьбы шпильки из ее прически выпали, и теперь влажные волосы волной спадали на плечи. С них капала вода. Платье ее также насквозь промокло, а ботинки были заляпаны грязью.
— Миссис Фармингтон! — снова закричал граф. — Черт бы побрал эту женщину!
Сам Бромвель пребывал в еще более плачевном состоянии, чем Калли, потому что на нем не было верхней одежды. Его белая рубашка, насквозь мокрая, прилипла к груди, а пряди волос облепили лоб. Он дрожал, неверными пальцами расстегивая застежки ее платья.
— Тебе нужно снять это платье, — сказал он.
— Нет! — Калли отпрянула от него, хотя слишком устала, чтобы снова убегать или сражаться.
Бромвель вздохнул:
— Тогда присядь на эту скамью.
Взяв ее за руку, он подвел ее к деревянной скамье, стоящей неподалеку от входа, и насильно усадил, даже не стараясь действовать осторожно.
— Оставайся здесь, — приказал он.
Калли и рада была бы ослушаться, хотя бы из принципа, но поняла, что не в силах сдвинуться с места. Головой она оперлась о стену. Ей было очень холодно, но она не могла ничего с этим поделать и лишь дрожала всем телом.
Тут вернулся Бромвель с вязаной накидкой, в которую немедленно укутал Калли.
— Вот так. Это должно немного согреть тебя.
Сняв мокрую рубашку и жилет, он бросил их на пол.
Глаза Калли расширились, но он не сделал попытки приблизиться к ней, лишь взял другую накидку и набросил ее себе на плечи на манер шали. Зрелище это было настолько комичное, что при других обстоятельствах девушка непременно стала бы хихикать.