Откинув волосы назад, Бромвель принялся выжимать их, затем проделал то же самое с волосами Калли. Она подняла руки, чтобы оттолкнуть его прочь, но ей не хватило сил, а граф попросту проигнорировал ее слабую попытку. Опустившись перед девушкой на колени, он принялся расшнуровывать ее ботинки.
— Прекрати, — сказала она.
— Тише. Ты промокла и замерзла, и я не позволю тебе заболеть и умереть лишь потому, что рассудок твой внезапно помутился.
— Я вовсе не сошла с ума, — запротестовала девушка.
Он удивленно изогнул брови:
— Нет. Конечно нет. Ты просто появилась в этом доме — хотя я и не понимаю, зачем и как ты вообще узнала, что я здесь. Ты стала что-то лепетать о своем брате, а потом завизжала и бросилась бежать прямо в дождь, направляясь неизвестно куда. Когда же я попытался остановить тебя, чтобы выяснить, что случилось, ты напала на меня. И что же это, по-твоему, как не сумасшествие?
Калли ничего не ответила, лишь смотрела на него, и граф продолжил:
— Ладно, не будем снимать твои ботинки. — Он заставил ее встать. — Идем со мной.
— Куда? — заупрямилась она.
— О, черт! — Он снова подхватил Калли на руки и, невзирая на ее протесты, понес в кабинет.
Поставив девушку перед огнем, он принялся кочергой ворошить поленья, чтобы они разгорелись сильнее. Жар ласкал кожу Калли, отчего она испустила вздох удовольствия. Усевшись на стул перед каминным экраном, она повернула голову так, чтобы просушить волосы.
Бромвель направился к графину, по-прежнему стоящему на подносе, и наполнил бокал. Вернувшись к Калли, он прижал ободок бокала к ее губам.
— Выпей это, — приказал он, — или я силой залью тебе в глотку.
Скорчив гримасу, девушка сделала глоток. Горло ее обожгло, и она задохнулась, но по телу ее немедленно разлилось тепло, и она сразу же почувствовала себя лучше. Бромвель и сам сделал глоток из ее бокала, затем снова протянул его девушке, а сам присел на корточки перед камином.
Калли отхлебнула еще немного и украдкой воззрилась на Бромвеля. Он стряхнул с плеч накидку, позволив отблескам пламени играть на его обнаженных плечах и груди. Было что-то первобытное в его позе, в том, как он упирался руками в колени, согреваясь у огня и осушая мокрые волосы.
Во рту у Калли немедленно пересохло, и она с ужасом почувствовала, как увлажнилось ее лоно, отзываясь на присутствие Бромвеля.
Он повернул голову и заметил, что она смотрит на него. Калли поспешно отвернулась и покраснела, но он приблизился к ней и, взяв пальцами за подбородок, заставил снова посмотреть себе в лицо. Граф не произносил ни слова, лишь молча скользил взглядом по ее влажным растрепавшимся кудрям и платью, облепившему грудь и четко обрисовывающему затвердевшие соски. Выражение его лица немного смягчилось, а взгляд потеплел. Большим пальцем он погладил сначала ее подбородок, а потом нижнюю губу.